В юридической литературе исполнение обязательства определяется как особая правопрекращающая (ремиссионная) двусторонняя вторичная сделка, включающая в себя волеизъявление сторон, направленное на исполнение обязательства. По мнению С.В. Сарбаша, исполнение, как сделка, не порождает никаких новых прав и обязанностей сторон по отношению друг к другу (т.е. не создает требования и долга). Правовым эффектом такой сделки является получение права на объект (для случаев, когда обязательство предусматривает передачу или создание прав) и прекращение обязательства исполнением14.
Основу сделок составляет действительно воля. Именно она создает сделку, и поэтому-то сделка считается волевым актом. Однако законодатель вынужден учитывать результат, который может привести к признанию примата воли по отношению к волеизъявлению. Когда говорят, что гражданский оборот есть совокупность сделок, то имеют в виду все же совокупность волеизъявлений15. Для гражданского оборота вопрос о волеизъявлении имеет особое значение, так как его участники судят о воле потенциального контрагента именно по волеизъявлению и с этим сообразуют собственные действия.
Изучение воли и волеизъявления необходимо и потому, что в юридической литературе появилось мнение о необходимости заимствования из английского права разделения договора купли-продажи и перехода права собственности16. Анализ германского и российского законодательства в сравнительно правовом аспекте также позволяет некоторым авторам сделать вывод, что концепция вещного договора как двухсторонней распорядительной сделки о переходе права собственности на недвижимость, господствующем в ФРГ, в целом, применима и к регулированию отношений по договорному приобретению недвижимости в РФ17.
По мнению К.С. Скловского, такой подход приводит к удвоению акта или передачи права18, так как первый раз воля на отчуждение, буквально – воля на то, чтобы вещь продавца стала вещью покупателя, содержится в сделке об отчуждении и нет необходимости, выражать продавцом волю на отчуждение при «передаче права». Удвоение, по мнению ученого, состоит в том, что вещь якобы отчуждается дважды: в момент заключения договора об отчуждении вещи и в момент передачи самой вещи. Оба акта в рамках таких представлений являются действительными сделками.
Для разрешения данного вопроса обратимся к рассмотрению связи между волей и действием как ее результатом. Акты, в которых существенным оказывается исключительно волевое содержание, называемые сделками, участники гражданского оборота совершают потому, что совершая такие действия, они желают достичь юридического результата. Сделка имеет специфику, состоящую в том, что она сама по себе вовсе не затрагивает ничего вещественного, материального, она создает связь только идеальную, юридическую. Как действие, лишенное полезной материальности, сделка принципиально отлична от иных актов, преследующих жизненные цели своей исключительной направленностью на будущее, на то, что возникает после сделки.
14 Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С.62-84.
15 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Книга первая: Общие положения. 2-е изд. – М.:Статут, 2005. С.170.
16 Слыщенков В.А. Договор купли-продажи и переход права собственности: Сравнительно-правовое исследование. – М.: Статут, 2011.С.205.
17 Василевская Л.Ю. Вещные сделки по Германскому праву: Методология гражданско-правового регулирования. Автореф. дисс….к.ю.н. М.2004. С.121.
18 Скловский К.С. О природе сделки, передаче права и фикции действия. В сборнике статей «Основные проблемы частного права». /Отв. ред.
Бесспорное рассуждение Эннекцеруса о том, что достаточно выразить волю на «непосредственные последствия «сделки», а ко всем прочим, «косвенным» последствиям затем «приводит правопорядок», уточняет К.С. Скловский доводом о том, что все возникающие из действий сторон сделки последствия неуклонно создаются правопорядком именно в силу уже выраженной и не подлежащей пересмотру воли, в которой все последствия заранее содержатся19. Среди тех постулатов, которые и создают правопорядок, наряду с некоторыми иными, например, с запретом лишения лица права помимо его воли имеется и постулат недопущения изменения воли после совершения сделки. Должник (продавец) как указано в п.1 ст.396 ГК должен исполнить обязательство в натуре. Возможность требовать передачи вещи в случае отказа от исполнения договора.
После заключения сделки, все действия участников гражданского оборота правильнее будет квалифицировать как исполнение возникших обязательств – как сделки прекращающие обязательства, либо как поступки. Во втором случае на первый план выступает реальное качество акта исполнения, его полезность, которой принципиально лишена сделка. Но если акт исполнения не может быть тем фактом, с которым закон связывает переход права, то закон и должен указать иной способ передачи права.
Для этого используется, например, конструкция распорядительных сделок. Распорядительная сделка иногда понимается как чистый акт воли, направленный на передачу права. Кажется, что распорядительная сделка сохраняет лишь то свойство сделки, что она рассматривается как неполезное, невещественное действие.
Однако, как подчеркивает К.С. Скловский, ближайшее рассмотрение показывает, что это – не только не вещественное действие, но и вообще не действие, так как передача права осуществляется сама собой, т.е. без всякого движения, без всякого действия20.
Если иметь в виду, что сделка – всегда действие, а действия по передаче права не бывает, то приходится признать, что и распорядительная сделка (в том числе и вещный договор, о котором уже говорилось) – условная, фиктивная конструкция. Связь ее с реальностью проявляется лишь в том, что она, так или иначе, прибавляется, конечно, условно, к какому-либо факту. Этим фактом может быть передача вещи, но может быть и другой факт, избранный в этом качестве автором или законом.
Исторические корни распорядительной сделки лежат в институте римской традиции, суть которой состояла в передаче «владения вещью для переноса права собственности». По римскому праву, для совершения традиции между сторонами должно было быть достигнуто соглашение о переходе права собственности на вещь на основании какой-либо сделки: продажи, дарения, по которому традиция выступала в качестве заключительного акта исполнения договора. При этом, римское право отчетливо разграничивало обязательственный договор об отчуждении вещи (куплю-продажу) и само отчуждение в смысле перехода права собственности (передачу вещи). Отсутствие надлежащего основания для передачи вещи могло вызвать предъявление личного, а не вещного иска, что также являлось особенностью традиции как абстрактного договора и в дальнейшем получило свое развитие в некоторых европейских законодательствах. Поскольку традиция в отличие от договора, непосредственно устанавливала вещное право лица, то ее называли вещным договором, или договором, имеющим вещно-правовые последствия.
В связи с тем, что принцип абстракции отечественным законодательством не заимствован, говорить о необходимости введения в отечественное законодательство распорядительной сделки, особенностью которой является абстрактность, лишено логики. Распорядительная сделка как общая конструкция оправданна лишь удобством и, как любая фикция, должна вводиться законом. Какие же неудобства преодолевает эта фикция? Если оставить механизм передачи права только естественным свойствам сделки, то право будет всецело зависеть от сделки. Но если момент передачи права приурочивается не к сделке, а к другому факту, то укрепляется право, получив независимость от сделки. Отсюда такое свойство распорядительных сделок, как их абстрактность21.
Вообще говоря, если распорядительная сделка не абстрактна, смысла в этой конструкции, пожалуй, и не имеется. Видимо, именно поэтому рассуждения о распорядительных сделках в российском праве (обычно теория считает их казуальными; чаще всего это обнаруживается в интерпретации традиции) имеет довольно отвлеченный, в том числе от практики, характер).
Обсуждая механизм распорядительных сделок, мы должны перейти к другому обстоятельству. Такая сделка сама собой переносит право. Но мы уже могли видеть, что обязательства передачи права не бывает. Из этого мы можем заключить, что если конструкция распорядительной сделки используется для интерпретации исполнения обязательства, то мы снова получаем фигуру удвоения, сигнализирующую не только об отклонении от действительности, но и о нарушении сложившихся приемов установления фикции. И если достаточно, что волей установлено обязательство об отчуждении права, помимо этого специальных волевых актов, вновь подтверждающих это намерение, для передачи права не нужно, а точнее их не может быть. Поэтому договора об отчуждении права достаточно для перехода права, поскольку право не связано в обороте с вещью (как связано прежде всего право собственности).
19 К.С. Скловский Указ.соч. С. 286.
20 Скловский К.С. Указ.соч. С.288.
21 Крашенниников Е.А. Основные вопросы уступки требования // Очерки по торговому праву. Вып.6. Ярославль, 1999.
В этом случае сделка сама служит тем фактом, который рассматривается правопорядком как основание перехода права. Например, в силу п.4 ст.1234 ГК РФ моментом перехода исключительного права является момент заключения договора о распоряжении этим правом, если иное не предусмотрено договором и не требуется государственной регистрации22. Иной момент перехода права собственности установлен в п. 1 ст. 551 ГК РФ - это момент государственной регистрации права на недвижимое имущество. Фактическая передача, которая в доктрине права называется распорядительной сделкой, оформляется актом приемки-передачи, и чаще всего заменяется параграфом в договоре купли-продажи недвижимости.
Правовые последствия невыполнения обязательства по фактической передаче недвижимого имущества подкреплены действующим законодательством: можно обратиться в суд с иском о понуждении к государственной регистрации или с иском о признании права собственности на недвижимую вещь. Труднее обстоит дело, если заключен предварительный договор купли-продажи, но и здесь есть возможность обратиться с иском в суд о понуждении заключения договора купли-продажи, хотя и в ограниченный законом годичный срок.
Таким образом, передача недвижимой вещи не стоит во главе при отчуждении недвижимости, главное - государственная регистрация и получение свидетельства о праве собственности. Обоснованно ли разделять обязательство и переход собственности, если в распространенной ситуации купли-продажи за наличные отчуждение заменяет и вытесняет обязательственный договор? В чем состоит оправдание обязательственной конструкции купли-продажи в германском праве, являющимся наиболее близким отечественному правопорядку. Квалификация передачи вещи в качестве реального акта (поступка), но не сделки, как в немецком праве, не только не исключена, но и более последовательна в проведении взгляда на сделку как на акт неутилитарный, о чем уже говорилось (передача вещи имеет, очевидно, непосредственную полезность). Поэтому она кажется предпочтительной, в том числе – по сравнению с квалификацией исполнения как сделки по прекращению обязательства. 23.
Таким образом, следует сделать вывод, что передача недвижимого имущества по законодательству России в гражданско-правовую конструкцию приобретения права собственности на недвижимость по договору не входит (в отличие от приобретения права собственности на движимые вещи). В отечественном законодательстве только государственная регистрация является возникновением права собственности на недвижимость.
Вывод о том, что гражданский оборот завершается фактическими действиями, сделан В.А. Беловым, из анализа п.1 ст. 129 ГК РФ. Слово отчуждение, по мнению ученого, обозначает, во-первых, действие, а во-вторых, результат такого действия, в результате осуществления которого нечто, бывшее прежде (до совершения этого действия) своим, становится чужим. Иначе говоря, отчуждать - значит отделять или отдалять нечто от себя, из своего превращать в чужое, из собственного делать не собственным, принадлежащим другим лицам24. И в этом смысле отчуждение - антоним присвоения. Если верно, что отчуждение противоположно присвоению, то закономерно заключить, что отчуждение - понятие не юридическое, а чисто фактическое. Значит, вопрос об "отчуждении в гражданском праве" следует понимать не в смысле установления значения этого понятия как гражданско-правовой категории, а в смысле определения фактического содержания этого понятия и его гражданско-правового (юридического в более широком смысле слова) значения. Термины "присвоение" и "отчуждение", будучи отглагольными существительными, употребляются для обозначения, как определенных действий, так и результатов этих действий.
С учетом изложенного, законодательство о фактическом исполнении действий в целях реализации определенных договором субъективных прав и обязанностей требует совершенствования.
22 Павлова Е.А. Договоры о распоряжении исключительным правом. Комментарий к постановлению Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2009. № 9. С.65.
23 Слыщенков Указ.соч. С.207.
24 Белов В.А. Объект субъективного гражданского права, объект гражданского правоотношения и объект гражданского оборота: содержание и соотношение понятий.В сб Объекты гражданского оборота: Сборник статей /отв.ред. М.А.Рожкова. – М.: Статут, 2007. С. 74..
1. Белов В.А. Объект субъективного гражданского права, объект гражданского правоотношения и объект гражданского оборота: содержание и соотношение понятий. В сб Объекты гражданского оборота: Сборник статей /отв. ред. М.А. Рожкова. – М.: Статут, 2007.
2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Книга первая: Общие положения. 2-е изд. – М.:Статут, 2005.
3. Василевская Л.Ю. Вещные сделки по Германскому праву: Методология гражданско-правового регулирования. Автореф. дисс….к.ю.н. М. 2004.
4. Слыщенков В.А. Договор купли-продажи и переход права собственности: Сравнительно-правовое исследование. – М.: Статут, 2011.
5. Скловский К.С. О природе сделки, передаче права и фикции действия. В сборнике статей «Основные проблемы частного права». /Отв. ред. В.В. Витрянский и Е.А. Суханов. – М.: Статут, 2010.
6. Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005.
- . : [email protected] . - -, -. : ,
THE LEGAL NATURE OF APPROPRIATE EXECUTION THE PARTIES OF MUTUAL TREATY
OBLIGATIONS Tautieva Madina Elbrusovna The competitor of North Ossetia The state university of a name of K. Hetagurova Annotation: In presented article the author opens concept of the legal nature of appropriate execution by the parties of mutual treaty obligations, qualifications of execution of treaty obligations Keywords: treaty obligations, execution, qualification, remission of the transaction
, - , . - - . : - , - , - . . ..
. .. : , -. - . , . , - dare (): - , - - , - solution. - -
(facere non facere) - satisfactio. .. , -
- -. -: -, - ; -, - ; -, - .
153 . .. . . , -
, . - . , .. - ; - , - . .. , -
, - -, - - , . -
3 . 159 , - , . .. .. -
, - , ; , - - . -
.. - - . , - - -. , -
-. , -. , (-). , - . : -. , ., . - , .. -. -
, - . () . .. - -. , . -
. - . .. . .. -. .. -, . .. :
(. remissio). .. ,
. : () -, (), - . , - - , - , . ..
- . - , ; .. - - , : 1) () ; 2) () . - - - , - - - . -
, - . , .. - - .
Traditio, . .. . .. , . .. , - . ,
, - - . - - . - , -
. , - - , - , -. .. -
, () , - , -, (..), - (-,) -. - - , (). - : ; - , - - () . , .. -
-: - - , .. - , . .. .. , : - -, . , -
.. , - : - "" "" - . - , - . ..
- -: , - , - - - mutatis mutandis ().
-: ; ; ; -; (sui generis); -; , -. -
, - ; , () - . - , . -
. .: (), 1940. . 90.
2. . . . I: . ., 1909. . 109.
3. .. - - // -. 2002. - 2. . 16 22; 3. . 30 39.
4. .., .. . - : . .: , 2008. . 452 - 453 (..).
5. .. . / . . .. . .: -, 2003. . 662 663. (816 .)
6. .. / . .. . .: , 2003. . 352.
7. .. : , -, / . .; . . .. . .: -, 2005. . 419.
8. .. : . ., 2001. . 327, 425.
9. . -. . 1 / . . .. . .: . ., 1958. . 524.
10. .. : . ., 2000. . 573.
11. .. // .. - // . 2003. 12. . 17; 2004. - 1. - . 19; .. // . 2004. - 1. . 66.
12. . , 1966. . 250. 13. .., .. .
: . . 2-, . .: , 1999. . 147 (..).
14. .. - . . 154, 157; : 2 . . I / . .. . 3- ., . . .: , 1985. . 471 (..).
15. .. - . .: , 1953. . 101.
16. .. . ., 2004. . 8, 10.
17. .. () . . .: , 2003. . 11 - 12. (494 .)
References: 1. Agarkov M.M. The obligation on the Soviet civil law. :
Printing house News of Councils of deputies of workers of the USSR (Jured), 1940. P. 90.
2. Baron U. System of the Roman civil law. Release the first. The book I: the General part. SPb., 1909. P. 109.
3. Berdnikov V.V. The Administrative transaction as a way of change of an imushchestvenno-legal status of the person//the Legislation. 2002. - 2. p. 16 22; 3. P. 30 39.
4. Braginsky M.I, Vitrjansky V.V. The conventional law. The book the first: General provisions. : "Statute", 2008. P. 452 - 453 (the author of head M.I. Braginsky).
5. Gambalov U.S.Civil law. The general part 6. Grimm D.D. Lecture on dogma of the Roman right / Under
the editorship of V.A.Tomsinova. : Publishing house "Zerzalo", 2003. P. 352.
7.Garsia M. H. The Roman private law: Incidents, claims, institutes / the Lane.; The editor-in-chief. L.L. Kofanov. : the Statute, 2005. P. 419.
8. Yefimov L.G. Bank of the transaction: the right and practice. , 2001. P. 327, 425.
9.Gulio de la Morander L. Civil law of France. . 1 / Translation from French E.A. Flejshits"s item. . Lighted., 1958. P. 524.
10. Ioffe O. S. The selected works on civil law: Civil legal relationship. , 2000. P. 573.
11. Kofman V. I. To a question on concept of the transaction//Materials of theoretical Kozlova of N.V. Pravosubekt-nost of the legal person//the Legislation. 2003. 12. with. 17; 2004. - 1. - P. 19; Kozlova N.V. legal the nature of consti-tuent documents of the legal person//the Economy and the right. 2004. - 1. p. 66.
12. Braginsky M.I., Vitrjansky V.V. The conventional law. The book the first: General provisions, 1999. P. 147 (the author of head M.I. Braginsky).
13. May S.K. Sketch of the general part of a bourgeois liability law. : Vneshtorged 1953. P. 101.
14. Makovsky A.A. Large transactions and an order of their approval by joint-stock company. , 2004. P. 8, 10.
15. Novoselova L.A. Transaction of a concession of the right (requirement) in commercial practice, 2003. P. 11 - 12. (494 p.)
16. Ohotsimsky V.N. Main moment of execution under obligations. Saratov, 1929. P. 81; the Comment to GK RSFSR / Under the editorship of E.A. Flejshits, O.S. Ioffe. Ed. 2, add. And the reslave. , 1970. P. 256 (the author of the comment O.S. Ioffe); Tolstoy V.S. Execution of obligations. : Jurid. Lighted., 1973. P. 22; Civil law. A part the first: the Textbook / Under the editorship of A.G. Kalpina, A.I. Masljaeva. , 1997. P. 465 (the author of head - I.L. Korneyev); Civil law: the Textbook for high schools. A part the first / Under the editorship of T.I.Illarionovoj, B.M. Gongalo, V.A. Pletnev. P. 362 (the author of head G.I. Strelnikov).
Под исполнением обязательства понимается совершение должником в пользу
кредитора конкретного действия, составляющего предмет обязательства (либо в воздержании от определенных обязательством действий)
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
В науке и практике остро стоит вопрос о правовой природе исполнения обязательств. Суть вопроса, дискутирующегося в литературе, заключается в следующем: является ли действие по исполнению обязательства гражданско-правовой сделкой или иным юридическим фактом?
Ряд исследователей высказывают мнение о том, что исполнение обязательства представляет собой юридический поступок, поскольку здесь «юридический эффект» наступает независимо от субъективного момента, т.е. фактических намерений должника.
Более распространена позиция, согласно которой исполнение обязательства представляет собой сделку. Так, В.С. Толстой прямо заявляет, что исполнение обязательства подпадает под определение сделки, содержащееся в законе, так как оно направлено на прекращение обязанности должника. С.В. Сарбаш определяет исполнение обязательства как особую правопрекращающую (ремиссионную) двустороннюю сделку, представляющую собой волеизъявление сторон, направленное на исполнение обязательств, из которой прав и обязанностей не возникает и правовым эффектом которой является получение прав на объект (для случаев, если обязательство предусматривает передачу или создание прав) и прекращение обязательства исполнением.
Суханов Е.А. указывает, что исполнение обязательства как правомерное и волевое действие (поведение) должника, направленное на прекращение имеющейся у него обязанности (долга), можно считать сделкой, причем односторонней. Однако данная «сделка» существует и совершается не сама по себе.
Во-первых, ее содержание предопределено основанием возникновения соответствующего обязательства (в наиболее часто встречающихся договорных обязательствах оно определено договором, т.е. двусторонней сделкой должника и кредитора). С этой точки зрения исполнение обязательства – сделка «подчиненная», служащая реализации «основной» сделки (или иного основания возникновения обязательства).
Во-вторых, она рассчитана на соответствующее ей волеизъявление (согласие) кредитора по принятию предложенного должником исполнения, которое тоже можно рассматривать в качестве односторонней сделки. Такое согласие обычно предполагается (презюмируется), но в конкретной ситуации может и отсутствовать. Иначе говоря, исполнение должником своей обязанности, рассмотренное в качестве «сделки», во многих случаях является частью (элементом) сложного юридического состава, влекущего прекращение обязательства. При этом в случаях, когда правопорождающее значение имеет государственная регистрация сделки (например, при отчуждении недвижимости), именно она, а не надлежащее исполнение становится завершающим юридическим фактом в указанном составе. Кроме того, исключение составляют реальные сделки, а также консенсуальные сделки, исполняемые в момент их совершения, поскольку в этих случаях исполнение сделки совпадает с ее заключением и потому не составляет особую, самостоятельную «стадию» развития соответствующих обязательственных отношений. В ряде обязательств по оказанию услуг (например, медицинских, образовательных, культурно-зрелищных и т.п.), а также в обязательствах, состоящих в воздержании от каких-либо действий, исполнение носит фактический, а не юридический характер. Следовательно, исполнение договорного обязательства далеко не всегда может быть рассмотрено в качестве совокупности односторонних сделок должника и кредитора (юридического состава)
ПРИНЦИПЫ ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
Исполнение любых обязательств подчиняется некоторым общим требованиям, составляющим принципы исполнения обязательств. Важнейшим из них является принцип
надлежащего исполнения. Принцип надлежащего исполнения, предусмотренный ст. 309 ГК, устанавливает, что «обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями». Принцип надлежащего исполнения предполагает, что обязательство должно быть исполнено надлежащими субъектами, в надлежащем месте, в надлежащее время, надлежащим предметом и надлежащим образом.
Принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства выражается в запрете одностороннего отказа должника от исполнения имеющихся обязанностей, а для договорных обязательств – также в запрете одностороннего изменения их условий любым из участников (ст. 310 ГК). Нарушение данного запрета рассматривается как основание для применения мер гражданско-правовой ответственности.
Односторонний отказ от исполнения обязательств или одностороннее изменение их условий разрешается лишь в виде исключения, прямо предусмотренного законом, в частности для обязательств, вытекающих из фидуциарных сделок. В обязательствах, связанных с осуществлением обоими участниками предпринимательской деятельности (т.е. в профессиональном, предпринимательском обороте), возможность одностороннего отказа от их исполнения или одностороннего изменения их условий может быть предусмотрена также договором.
Принцип реального исполнения означает необходимость совершения должником именно тех действий (или воздержания от определенных действий), которые предусмотрены содержанием обязательства. Из этого вытекает недопустимость по общему правилу замены предусмотренного обязательством исполнения денежной компенсацией (возмещением убытков). Поэтому в случае ненадлежащего исполнения обязательства должник не освобождается от обязанности его дальнейшего исполнения в натуре, если только иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 396 ГК).
Этот принцип лежит в основе предоставленной кредитору неисправного должника возможности исполнить обязательство в натуре (изготовить вещь, выполнить работу или получить услугу) с помощью третьего лица или даже самому, но за счет своего контрагента (ст. 397 ГК).
Вместе с тем во многих случаях практически невозможно понудить неисправного должника к исполнению его обязательства в натуре даже путем исполнения судебного решения (например, при нарушении им обязательств по поставке товаров, перевозке грузов, проведению строительных работ). Поэтому по общему (впрочем, диспозитивному) правилу закона должник, исполняющий обязательство хотя бы и ненадлежащим образом (например, с просрочкой или частично), не освобождается от обязанности его дальнейшего исполнения в натуре, тогда как должник, вовсе не исполняющий свое обязательство, такой обязанности не несет, но должен возместить все причиненные этим убытки (ср. п. 1 и 2 ст. 396 ГК), включая возможное исполнение этого обязательства за его счет другим лицом. Должник также освобождается от исполнения обязательства в натуре, если такое исполнение вследствие допущенной им просрочки утратило интерес для кредитора либо последний согласился получить за него отступное (п. 3 ст. 396 ГК).
В науке неоднозначно решается вопрос о соотношении принципов надлежащего и реального исполнения. По мнению одних исследователей, надлежащее исполнение обязательства одновременно означает и реальное исполнение обязательства. Так, Н.И. Краснов отмечает: «Надлежащее исполнение является понятием более общим, а реальное исполнение – одно из частных требований, входящих в содержание надлежащего исполнения». По мнению С.В. Сарбаша: «Генеральный характер этого принципа (надлежащего исполнения – А.В.) заключается в том, что он в широком смысле обнимает собой все другие… всякое надлежащее исполнение является реальным исполнением».
Другие авторы, наоборот, видят надлежащее исполнение как часть реального исполнения. В частности, А.В. Венедиктов писал: «Реальное исполнение договорных обязательств охватывает надлежащее выполнение всех количественных и качественных показателей: не только своевременную сдачу всего количества предусмотренной договором продукции, но и сдачу её в установленном ассортименте, в соответствии с установленными стандартами и т.п.». Представляется, что автор неоправданно расширил сущность категории «реальное исполнение», т.к. «своевременная сдача», то есть в установленный договором срок относится к надлежащему исполнению, а не к реальному.
Схожая позиция у О.С. Иоффе: «На стадии нормального развития обязательства он (принцип реального исполнения – А.В.) предполагает надлежащее исполнение, а после допущенной должником неисправности и исполнение в натуре».
Иная точка зрения у М.И. Брагинского и В.В. Витрянского. Реальное и надлежащее исполнение, по мнению ученых, – разноплоскостные явления. В первом выражена сущность исполнения как совершения определенного действия, а во втором – качественная характеристика действия (воздержания от действия).
Представляется, что надлежащее исполнение и реальное исполнение – это несколько разные явления. Первое выражает качество исполнения как определённого действия (субъект, срок, место и т.п.), а второе – сущность определённого действия (исполнения обязательства).
Исполнение обязательства должно также подчиняться принципам разумности и добросовестности как общим принципам осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей (п. 3 ст. 10 ГК). В соответствии с принципом разумности, например, обязательства должны исполняться «в разумный срок» (если точный срок их исполнения не предусмотрен и не может быть определен по условиям конкретного обязательства); кредитор вправе «за разумную цену» поручить исполнение обязательства третьему лицу за счет неисправного должника; кредитор должен принять «разумные меры» к уменьшению убытков, причиненных ему неисправным должником, и т.д. На принципе добросовестности, в частности, основаны императивные правила исполнения подрядных обязательств об «экономном и расчетливом» использовании подрядчиком материала, предоставленного заказчиком (п. 1 ст. 713 ГК), и о необходимости содействия заказчика подрядчику в выполнении работы (п. 1 ст. 718 ГК). При исполнении договорных обязательств, возникающих в международном коммерческом обороте, обязательными также признаются принципы «добросовестности и честной деловой практики», а также взаимного сотрудничества сторон.
И.Ю. Шумейко
Сущность и правовая природа исполнения обязательства
Всякое гражданско-правовое обязательство подразумевает исполнение, которое и составляет его смысл. Обязательство вообще устанавливается для того, чтобы оно было исполнено. Как указывает Ф.К. Савиньи, исполнение обязательства составляет его сущность . Обязательств, которые не должны исполняться, не существует. Обязательство, в которое стороны вступают без намерения его исполнить, является мнимой сделкой.
Исполнение обязательства - сложное объективное явление, заключающее в себе и экономическую, и правовую сущность. Оно выступает составной частью экономической жизни общества, обеспечивая ежедневно перемещение различных материальных благ и стабильный гражданский оборот, и в то же время предметом правового регулирования различных стран.
Вопрос о правовой природе исполнения обязательства в юридической литературе, как российской, так и зарубежной, является дискуссионным.
Современная немецкая доктрина выделяет пять теорий о правовой природе исполнения обязательств: договорная теория исполнения (исполнение - двусторонняя сделка); ограниченная договорная теория (исполнение является договором в том случае, когда требуется передача правового титула, но если это не требуется (работы, услуги), исполнение договором не является); теория разделения реальных действий и соглашения о цели; теория финального предоставления исполнения (базирующаяся на указании должником погашаемого долга), которая сводится к сделкоподобному действию; теория реального производства исполнения (опирающаяся главным образом на результат исполнения).
В российской литературе тоже существует несколько подходов к правовой природе исполнения обязательств.
Первый из них состоит в том, что исполнение обязательства понимается как фактические действия сторон, существующие в реальной действительности. Данная теория ориентируется в основном на такие виды обязательств, как оказание услуг и выполнение работ. Сторонники концепции исполнения как фактических действий (например, Г.Д. Отнюкова ) объясняют отсутствие юридического характера у этих действий отсутствием волевого фактора и направленности на прекращение обязательства. Данная позиция представляется ошибочной. В исполнении всегда присутствует волевой момент, и надлежащее исполнение прекращает обязательство, поскольку воля сторон так или иначе всегда направлена на его прекращение, а юридический характер действиям придает право.
Приверженцы данной теории также апеллируют к отсутствию юридического акта кредитора по принятию услуги. В действительности во всех обязательствах, в том числе и по оказанию услуг, имеется предложение исполнения должником и принятие его кредитором, которые представляют собой юридические акты сторон. При этом важно отметить, что принятие исполнения возможно и в виде молчаливого одобрения исполненного должником. Например, должник обязан совершить некоторое действие, принятие результата которого (материального или идеального) в соответствии с особенностями обязательства кредитором не формализуется внешним образом (например, сделать массаж спины). Если обязательство исполняется надлежаще, кредитор молчаливым одобрением проявляет свою волю на принятие исполнения. В таких случаях, когда обязательство не является надлежащим, кредитор вправе не принимать его, прибегнув к соответствующей реализации своих прав (отказаться от массажа). Юридический характер отказа от принятия доказывает наличие юридического характера принятия исполнения.
Некоторые авторы относят надлежащее исполнение к юридическим действиям . К.П. Победоносцев указывает: «Поскольку платеж производит освобождение от обязательства, он получает значение юридического действия» .
В рамках теории исполнения как действий существует и позиция, согласно которой одни действия по исполнению рассматриваются как фактические, а другие - требующие специального оформления (например, составления передаточного акта) - ставятся отдельно и считаются юридическими действиями .
Второй подход к исполнению обязательства относит его к юридическому поступку. Сторонники этой теории исходят из того положения, что воля субъектов и направленность их действий не имеют значения для достижения юридически значимого результата.
Одним из первых концепцию юридического поступка применительно к исполнению обязательств изложил О.А. Красавчиков. Он указывал, что исполнение должником лежащей на нем по обязательству обязанности является юридическим поступком. Отличие юридического поступка от сделки он усматривал в основном в отсутствии направленности действия на юридические последствия. О.А.
Красавчиков утверждал, что юридический эффект при исполнении наступает независимо от субъективного момента .
Данная теория также подвергнута критике в литературе, в частности Е.А. Сухановым, который видит в ней смешение цели и мотивов сделки и указывает, что поведение должника во исполнение обязательства всегда имеет целевую направленность независимо от мотивов, которыми он руководствуется .
Наиболее распространенной является теория исполнения обязательства как сделки. Сторонники этой теории в обоснование своей позиции приводят три основных факта, подтверждающих, что исполнение является сделкой: 1) намерение (направленность) действий (воздержания от действий) по исполнению обязательства на его прекращение; 2) правомерность этих действий; 3) волевой момент (наличие воли у субъектов, выражающейся в волеизъявлении - действии или воздержании от конкретного действия).
Исполнение как сделка понимается учеными по-разному.
Одни авторы относят исполнение к вспомогательным сделкам, совершающимся для реализации другого, существующего между сторонами правоотношения . Другие придерживаются теории распорядительных сделок, совершающихся во исполнение договора и посредством которых кредитор получает удовлетворение . Отечественные ученые предлагают именовать такие сделки предметными сделками, поскольку они приводят к одностороннему обогащению контрагента с изменением предметного правового режима .
Ряд исследователей считают исполнение односторонней сделкой. В основном этой позиции придерживаются те авторы, которые отождествляют исполнение обязательства с действиями должника, например, В.Ф. Яковлев, С.С. Алексеев и др. . Вместе с тем некоторые ученые (Л.Г. Ефимова, В.С. Толстой и др.) полагают, что исполнение составляют две изолированные односторонние сделки: предложение и принятие исполнения . В обоснование своей позиции они приводят следующие доводы: несовпадение по времени акта предложения и принятия исполнения, действие сторон во исполнение разных обязанностей и направленность юридического акта каждой из сторон на разные юридические последствия.
Данная позиция также может быть подвергнута критике. Исполнение всегда представляет собой действия обеих сторон обязательства по предоставлению исполнения должником и принятию его кредитором. Из этих двух волевых односторонних актов складывается единая двусторонняя сделка, направленная на прекращение обязательства.
Многие ученые понимают под исполнением обязательства двустороннюю сделку: договор или сделку особого рода.
Представленная в литературе концепция вещного договора исходит из того, что вещный договор служит для исполнения обязательственного договора, но сам подлежать исполнению не может, что объясняется его содержанием . Вещным договорам присуще отсутствие разрыва во времени между заключением договора и возникновением порожденного им права. Такие договоры самим фактом своего создания обусловливают вещное право контрагента. Таким образом, действия стороны, выражающиеся в передаче вещи контрагенту, являются разновидностью актов (действий), с которыми связано возникновение обязательства, а не его исполнение. В настоящее время эта концепция имеет как своих сторонников, так и противников. В пользу вещного договора в той или иной мере высказываются К.И. Скловский, Л.Ю. Василевская и др. , против нее - С.А. Синицын, Д.А. Малиновский и др. .
Существует и концепция исполнения как распорядительной сделки (договора), относящейся к двусторонней сделке. При этом под распорядительным договором понимается в данном случае такой распорядительный акт, который требует выражения взаимной воли двух сторон и опосредует переход имущественных прав от одного лица к другому.
Распорядительной сделкой исполнение считает и Н.В. Козлова, однако подчеркивает, что такая сделка, хотя и двусторонняя, но не является договором. По ее мнению, двусторонняя распорядительная сделка отличается от договора тем, что может выступать не только как способ установления обязательства, но и как способ его исполнения, т.е. служит средством достижения выраженной в договоре правовой цели. Для подобной сделки характерны признаки абстрактности, самостоятельности и бесповоротности .
В литературе представлена также смешанная (компромиссная) концепция исполнения, которая разделяет действия по исполнению на две или более группы исходя из характера совершаемых действий. Согласно этой теории отдельные виды исполнения представляют собой сделку (одностороннюю или двустороннюю), другие к сделкам относиться не могут, а выступают как фактические действия, юридические действия и т.д. .
Исполнение обязательства также относят и к сделкоподобным действиям, к которым применяются только правила об исполнении обязательств. Например, В. Дашковская утверждает, что «исполнение
не направлено на изменение уже установленных и существующих юридических отношений, а является лишь совершением тех действий, которые должны быть произведены в соответствии с содержанием обязательства. Направленность воли лица на юридические последствия при исполнении договора носит факультативный характер» .
Некоторые авторы называют исполнение обязательства юридическим фактом особого рода. Например, по мнению Т.И. Илларионовой, основная часть действий по исполнению обязательств «составляет особую группу юридических фактов, которую нельзя отнести ни к... сделкам, ни к поступкам» .
Что касается судебной практики, то следует отметить отсутствие единообразия взглядов судебных органов в оценке исполнения различных обязательств. Одни арбитражные суды квалифицируют исполнение обязательства как гражданско-правовую сделку . Другие, наоборот, отмечают, что передача предмета не является самостоятельной сделкой, а служит лишь способом исполнения другого обязательства, в связи с чем не порождает каких-либо новых прав и обязанностей у сторон
Таким образом, к пониманию исполнения обязательства существует множество различных подходов, каждый из которых имеет как достоинства, так и недостатки. Наиболее правильным нам представляется понимание исполнения как сделки особого рода, обладающей следующими признаками.
Во-первых, это сделка двусторонняя. Исполнение обязательства выражается в волеизъявлении должника и кредитора, имеющих одну цель - прекращение обязательства. Она составляется из двух волевых односторонних актов (сделок) - предложение и принятие исполнения, сходных с офертой и акцептом, которые при соблюдении всех прочих требований закона образуют новую единую двустороннюю сделку. Причем такую двустороннюю сделку нельзя отождествлять с обязательственным договором. В отличие от договора она не является основанием возникновения каких-либо обязательств и, следовательно, их исполнения и при любых обстоятельствах может быть совершена только при наличии какого-либо обязательства, чего не требуется для договора.
Во-вторых, это так называемая вторичная сделка, которая всегда совершается во исполнение обязательства. Если последнее возникло из договора или иной сделки, то, следовательно, исполнение -вторая сделка; если обязательство возникло из какого-либо другого основания, то вспомогательная, «исполнительская» сделка - второй юридический факт, целью которого является прекращение обязательства, т.е. устранение последствий первого юридического факта.
В-третьих, это правопрекращающая сделка, всегда направленная на прекращение обязательства. Если исполнение надлежащее, эта сделка приводит к прекращению обязанности должника и права кредитора.
В-четвертых, это реальная сделка. Одного лишь согласия сторон на прекращение обязательства недостаточно. Такая сделка включает не только согласие сторон, но и требует реальных действий по предложению и принятию исполнения, что и влечет соответствующие правовые последствия.
Таким образом, исполнение обязательства по своей правовой природе является двусторонней вторичной реальной сделкой, направленной на надлежащее исполнение обязательства и влекущей прекращение прав и обязанностей сторон обязательства по отношению друг к другу.
Следует, тем не менее, отметить, что понимание исполнения обязательства как сделки возможно только в отношении совершения активных действий, составляющих исполнение. Бездействие сделкой не является, т.к. вообще не является действием. Однако воздержание от действий также представляет собой волевой акт, влекущий прекращение обязательственного правоотношения, т.е. является юридическим фактом.
Тогда возникает вопрос: каково место этого юридического факта в системе известной классификации юридических фактов? То, что воздержание от действия является сознательным волевым поведением лица, не вызывает сомнений. С этой точки зрения нельзя отнести данный юридический факт только лишь к событиям. Относить же его к действиям в силу того, что бездействие является антонимом действия, недопустимо. Таким образом, единственный выход из положения -отнесение данного юридического факта к юридическому состоянию. Общая теория права, как известно, проводит деление юридических фактов по характеру их действия на факты однократного действия и факты непрерывного юридического действия, т.е. состояния. Однако Гражданский кодекс РФ такой классификации не признает. В ст. 8 ГК РФ указаны в качестве оснований возникновения гражданских прав и обязанностей только действия и события.
На наш взгляд, решить эту проблему можно, признав, что единичного юридического факта для определения правовой природы исполнения обязательства путем воздержания от действий совершенно недостаточно. С этой точки зрения исполнение обязательства в виде воздержания от действий должно подвергнуться сепарации на два юридических факта: остановка действия, осознание необходимости воздержаться от действия - несомненно, волевой акт в поведении должника по отношению к кредитору
в обязательстве, однако затем продолжающееся отсутствие действия есть относительное событие, потому что в некоторой степени оно зависит от воли должника, поскольку будет продолжаться до тех пор, пока не прервется его активным действием. Таким образом, исполнение обязательства в виде воздержания от действий представляет собой юридический состав, включающий в себя два юридических факта: единичное волевое действие в виде остановки действия - в момент осознания необходимости воздержания от действий в отношении кредитора, затем другой юридический факт -относительное событие в виде продолжающегося отсутствия действия, пока и поскольку должник не нарушит процесс исполнения обязательства волевым действием.
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что правовая природа исполнения обязательства зависит от характера его исполнения. Исполнение обязательства в виде совершения действий по своей правовой природе является двусторонней вторичной реальной сделкой. Исполнение обязательства в виде воздержания от действий представляет собой не сделку, а юридический состав, включающий в себя два юридических факта: единичное волевое действие в виде остановки действия и относительное событие - продолжающееся отсутствие действия, пока и поскольку должник не нарушит процесс исполнения обязательства волевым действием.
Литература
1. Савиньи Ф.К. Обязательственное право / Пер. с нем. В. Фукс, Н. Мандро. М.: Тип. А.В. Кудрявцевой, 1876.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М.: БЕК, 1996.
3. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М.: НИМП, 2001.
4. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. М., 2003.
5. Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. М., 1999.
6. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958.
7. Гражданское право: В 2-х т. Т. II. Полутом 1: Учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 2002.
8. Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001.
9. Бердников В.В. Распорядительная сделка как способ изменения имущественно-правового положения лица // Законодательство. 2002. № 3.
10. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: теория и судебная практика. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
11. Яковлев В.Ф. Структура гражданских правоотношений // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001.
12. Алексеев С.С. Избранное. М.: Статут, 2003.
13. Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юридическая литература, 1973.
14. Трепицын И.Н. Переход права собственности на движимые имущества посредством передачи и соглашения. Одесса: Экон. тип., 1903.
15. Скловский К.И. Договор купли-продажи: вещный эффект // Российская юстиция. 1998. № 10.
16. Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. М.: Статут, 2004.
17. Синицын С.А. Концепция вещного договора в германской и российской цивилистике: дискуссионные аспекты // Законодательство. 2004. № 7.
18. Малиновский Д.А. Понятие субъективного вещного права // Юрист. 2001. № 12.
19. Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица // Законодательство. 2003. № 12.
20. Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.
21. Дашковская В., Бахарева Ю. Некоторые заметки об исполнении договора // Юридический мир. 2003. № 11.
22. Тузов Д.О. О правовой природе недействительных сделок // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Астана, 2002. Вып. 14.
ВВЕДЕНИЕ
Если вещные права представляют собой формы юридических отношений лиц к вещам, то обязательство является формой юридических, частноправовых отношений лиц к лицам. Конечно и вещное право создает известные отношения ко всем членам гражданского общества (всякий обязан воздерживаться от нарушения моей власти над вещью), но эти отношения являются лишь отражением права на вещь, его дополнением и посредственным результатом. Равным образом и обязательство может иметь своей целью предоставление кредитору какой-либо вещи, но непосредственно отношения между кредитором и этой вещью оно не создает: такое отношение может явиться только как результат исполнения обязательства. Общим же назначением этого последнего является установление известного отношения между двумя лицами, в силу которого одно из них (должник) делается обязанным к известному специальному поведению (действию или бездействию) по адресу другого (кредитора). Обязательство, таким образом, создает в известном отношении некоторую связанность воли должника, некоторое – прежде всего психическое – принуждение для него, и с этой точки зрения всякое обязательство может быть характеризовано как частная норма поведения для должника в интересе кредитора, как некоторое специальное «долженствование» (долг). (6; 236).
Цель курсовой работы: раскрыть понятие «обязательство» и представить его виды.
В ходе написания были поставлены следующие задачи:
1) раскрыть юридическую природу обязательств;
2) показать основания обязательств и их виды;
3) представить историю обязательственного права.
1. Юридическая природа обязательства
Под именем обязательства понимается такое юридическое отношение, из которого обнаруживается право одного лица на известное действие другого определенного лица. Само слово "обязательство" употребляется в различных значениях: а) в смысле обязанности пассивного субъекта; b) в смысле права активного субъекта; с) в смысле всего юридического отношения, и d) в смысле акта, удостоверяющего существование подобного отношения. Наиболее соответствующим истинному значению является употребление этого выражения в смысле отношения, как бы обязывающего (vinculum juris) участвующих в нем лиц; отсюда старинный обряд связывания рук договаривающихся, отсюда выражение "суплетка", употребляемое Псковскою Судною Грамотою для обозначения обязательства, которым стороны сплетаются. Ближайшее рассмотрение выставленного определения обнаруживает следующие существенные признаки.
а. В противоположность вещному правоотношению, в котором праву активного субъекта соответствует обязанность всех вообще граждан, без более точного обозначения участников, в обязательственном правоотношении устанавливается полная определенность лиц, участвующих в нем. Отношение существует только между известными лицами и не касается всех прочих сограждан. Эти лица, субъекты отношения, носят специальные названия. Активный субъект называется верителем или кредитором, потому что он верит исполнительности пассивного субъекта, который называется должником, потому что он должен исполнить то, к чему обязывает его установленное отношение. В отдельных договорах субъектам обязательственного отношения присваиваются еще специальные наименования: продавец, покупщик, наниматель, товарищ, страхователь, подрядчик и т.п.
b. Объектом обязательственного правоотношения является действие, которое в то же время составляет и содержание обязательства. Действие предполагает точную определенность его, настолько, чтобы при исполнении обязательства не могло возникнуть сомнение относительно того, что должен сделать должник. Действие, составляющее объект обязательства, состоит: 1) в передаче от одного лица другому вещи в собственность, например купля-продажа, дарение, или 2) в предоставлении одному лицу пользования вещью, принадлежащею другому, например ссуда, наем имущественный, или 3) в совершении одним лицом личных услуг в пользу другого, например личный наем, доверенность, или 4) в воздержании от тех действий, исключительное право совершения которых принадлежит должнику, например издательский договор. Во всяком случае в основе обязательственных прав лежат вещные, исключительные или личные права.
Действие, составляющее объект обязательства, может быть положительного или отрицательного характера, причем действия первого рода имеют преобладающее значение. Подведение под понятие "действие" воздержания не составляет противоречия; воздержание не есть бездействие, – это не отсутствие воли, направленной на определенный результат, а, напротив, наличность такой воли. Примером обязательства с отрицательным содержанием может служить договор о том, чтобы одно лицо однородною торговлею не подрывало дела другого, или договор издательский, в силу которого автор, уступая издателю право издания, обязывается не издавать сам своего сочинения, хотя бы и со значительно измененным содержанием, но под тем же заглавием.
Действие, составляющее объект обязательства, может быть одновременным, многократным или длящимся. Оно выполняется сразу, например, при передаче проданной определенной вещи; оно повторяется много раз, например, при постановке дров в казенное учреждение или при взносах наемной платы; оно будет длящимся, если продолжается все время, например, хранение чужой вещи по договору поклажи, а также при всех действиях отрицательного характера.
с. В силу обязательства активный субъект приобретает право на действие со стороны пассивного субъекта, а не право над его лицом или на его волю. Право над лицом означало бы стеснение его свободы, а это приближало бы его к положению раба, а отношение – к вещному. Право на волю другого лица невозможно, потому что воля по своей независимости не может быть объектом права. К чему бы ни было обязано известное лицо, какими бы тяжелыми последствиями ни угрожало ему неисполнение, но воля его всегда способна уклониться в противоположную сторону, а с тем вместе утратится объект обязательства. Так как активный субъект имеет право на действие пассивного субъекта, а не на его личность или волю, то он не может вынуждать исполнение при помощи собственных сил или при содействии правительственных органов. Он имеет только право требовать от должника исполнения с угрозою взыскать со всего его имущества ценность неосуществленного интереса. Поэтому нельзя силою отнять у продавца проданную вещь, пока она не была передана, т.е. пока покупщик не приобрел вещного права, нельзя силою заставить выполнять условленные работы по договору личного найма.
Так как объектом обязательства является действие пассивного субъекта, а не лицо его и не воля, то индивидуальность обязательства имеет настолько лишь значение, насколько интерес, соединенный с исполнением данного действия, зависит от личных качеств исполняющего. При безразличии этой стороны вопроса действие может быть выполнено каждым. Так, например, долг может быть уплачен всяким лицом, а не только должником, потому что объектом права является платеж денег, а не сам должник и не его воля; но, например, обязанность доверенного не может быть выполнена другим, потому что объектом права являются услуги данного лица, обусловленные его опытом, знанием, добросовестностью и иными личными его качествами.
Комбинируя противоречивую практику Сената и усвоенные воззрения на объекты обязательства, проект дает неодинаковую санкцию субъективных прав, из обязательства вытекающих. При обязательствах, имеющих предметом "передачу особенно определенного имущества", "веритель в случае неисполнения должником обязательства вправе просить суд об отобрании имущества от должника и передаче ему, верителю". Статья тем более удивительная, что проект, бесспорно, стоит на точке зрения приобретения вещного права посредством передачи (ср. 208 и след. о передаче имущества при продаже). По отношению к действиям санкция прав верителя устанавливается более гибкая и вполне приемлемая. "В случае неисполнения должником обязательства, имеющего предметом совершение действия, для которого не требуется личного участия должника, веритель вправе с разрешения суда совершить действие за счет должника" (ст. 134). "В случае неисполнения должником обязательства, имеющего предметом несовершение какого-либо действия, веритель вправе с разрешения суда устранить или уничтожить за счет должника все сделанное им в нарушении обязательства. Суд может по просьбе верителя воспретить должнику дальнейшее нарушение обязательства под угрозою взыскания в пользу верителя денежного штрафа в размере до трехсот рублей за каждое нарушение" (ст. 135).
d. Юридическое отношение, принуждающее одно лицо к совершению действия в пользу другого, предполагает у последнего наличность интереса в выполнении этого акта. Где нет такого интереса или где он прекратился, хотя и был вначале, там нет обязательства или с того времени оно прекращается, хотя до этого момента имело полную силу. Итак, например, по договору лицо обязывается не вести однородной торговли во избежание конкуренции, но если то лицо, в пользу которого установлено подобное ограничение, само прекращает свою торговлю, то прекращается опасность вредных последствий конкуренции, утрачивается интерес обязательства и обязанная сторона освобождается; или, например, автор до истечения пяти лет со времени заключения договора с издателем не вправе повторять своего издания, но если через год по выходе книги в свет она вся разошлась, то для издателя нет никакого интереса запрещать автору приступить к новому изданию, а потому автор освобождается от своей обязанности.
Со стороны активного субъекта благоразумно было бы подобные договоры связывать с неустойкою, чем обязательству придан был бы имущественный интерес. Но если этого не сделано, то нет никакой возможности признать юридическую силу за подобными обязательствами. Испытанные от неисполнения обязательств неприятности останутся без всякого возмещения, и нет гражданских средств побудить пассивного субъекта к выполнению принятых им на себя обязанностей.
