February 12th, 2018

Толчком к очередной активизации польского национального движения стала начавшаяся в 1859 году война Франции с Австрией. Наполеон III освобождал Италию, а польские революционеры рассчитывали, что он поможет и католической Польше восстановить свою независимость. Главным генератором и проводником националистических настроений в Царстве Польском, входившем в состав Российской империи, было польское дворянство. Шляхтичи были ущемлены отсутствием привилегий и возможности участвовать в реальном государственном управлении, рассматривали подчинение России как унижение и мечтали о возрождении Речи Посполитой. В 1830-1831 гг. в Царстве Польском уже вспыхивало мощное восстание, подавленное русскими войсками.

Спустя тридцать три года «красные», как называли однозначных сторонников независимости Польши, стали готовить новое выступление.

В октябре 1861 г. был основан Центральный национальный комитет, сыгравший впоследствии роль штаба повстанцев. Кроме того, действовал Комитет русских офицеров в Польше, основанный в 1861 году и поддерживавший тесные связи как с польскими националистами, так и с русскими революционными демократами. После ареста основателя кружка Василия Каплинского, служившего в русской армии в звании поручика, Комитет возглавил другой офицер — поручик Шлиссельбургского пехотного полка Андрей Потебня. Членом Комитета был и Ярослав Домбровский, тоже служивший в русской армии младшим офицером и даже принимавший прежде участие в Крымской войне.

Ярослав Домбровский

К концу 1862 года подпольные группы, собиравшиеся принимать участие в готовящемся восстании, насчитывали не менее 20 тысяч человек. Социальной базой повстанцев были мелкие польские шляхтичи, младшие офицеры - поляки и литвины, служившие в русской армии, студенты и учащиеся польских учебных заведений, представители разночинной интеллигенции. Особую роль сыграли ксендзы католической церкви. Ватикан безоговорочно поддерживал все планы по началу восстания, рассчитывая на освобождение католической Польши из-под власти православной России.

В 1860-1862 гг. ситуация становилась все более обостренной. Например, был устроен погром на православном кладбище, русские обитатели Варшавы стали получать письма с угрозами, 15 (27) февраля 1861 года солдаты расстреляли демонстрацию, в результате чего погибли пять ее участников. В свою очередь, польские радикалы неоднократно предпринимали покушения на жизнь российских генерал-губернаторов. Не избежал покушения и великий князь Константин Николаевич, отделавшийся легкими ранениями. Формальным поводом к восстанию стало решение Александра II о начале рекрутского набора в Польше. Так император хотел изолировать большую часть протестной молодежи.

В ночь с 10 на 11 января 1863 года во многих городах Польши начали звенеть колокола. Это был условный сигнал, говоривший революционерам о начале выступления. Именно уклонившаяся от рекрутского набора в русскую армию молодежь стала костяком первых повстанческих отрядов. Радикалы сформировали «Временное национальное правительство» (Жонд народовы), которое возглавил 22-летний бывший студент философского факультета Стефан Бобровский. В первый день восстания на всей территории Царства Польского произошло 25 нападений на русские гарнизоны. Однако, поскольку повстанцы были плохо организованы и слабо вооружены, эти нападения русские солдаты отбивали достаточно легко.

В начале февраля 1863 года в Польшу из Франции прибыл 49-летний Людвик Мерославский - крестник наполеоновского генерала Даву, участник восстания 1830-1831 гг. и профессиональный польский революционер. Его провозгласили диктатором восстания. Но «диктатура» Мерославского просуществовала очень недолго. 7 (19) февраля 1863 года на опушке Крживосондзского леса отряд, которым командовал сам «диктатор», вступил в бой с отрядом полковника Юрия Шильдер - Шундлера, в который входили 3,5 роты Олонецкого пехотного полка, 60 казаков и 50 пограничных стражников. Даже такие скромные силы нанесли повстанцам сокрушительное поражение, после чего 9 (21) февраля 1863 года Людвик Мерославский бросил руководство восстанием и бежал обратно во Францию.

Mierosławski Ludwik

После бегства Мерославского повстанцев возглавил произведенный в генералы полковник Мариан Лангевич (1827-1887), прежде командовавший Сандомирским воеводством. Как и Мерославский, Лангевич, в прошлом офицер прусской армии, был профессиональным польским революционером и проживал во Франции и Италии, где занимался военной подготовкой польской молодежи. Тем не менее, формально диктатором еще некоторое время считался Мерославский и лишь 26 февраля (10 марта) новым диктатором восстания был провозглашен Лангевич. Но и ему удача не улыбалась. Уже 19 марта 1863 года, будучи наголову разгромленным в двух сражениях с русскими войсками, Лангевич бежал на территорию соседней Австрийской Галиции.

Помимо централизованных сил повстанцев, в Польше действовали и многочисленные партизанские отряды, возглавляемые местными «полевыми командирами». Это были отряды Леона Франковского, Аполинария Куровского, Зыгмунта Подалевского, Кароля Фруче, Игнатия Мыстковского и многих других. Большинство отрядов действовали в течение месяца - двух, от силы трех месяцев. Затем они терпели сокрушительные поражения от русских войск. Одним из немногих исключений был отряд генерал-полковника Михаила Гейденрейха, сумевший продержаться с июля до декабя 1863 года. В этом не было ничего удивительного, если учитывать, что сам Михаил Ян Гейденрейх в прошлом был кадровым офицером русской армии и окончил Академию Генерального штаба.

Мариан Лангевич

Помимо Польши, восстание охватило и целый ряд губерний, некогда бывших частью Великого княжества Литовского. Гродненские, виленские, витебские, минские, могилевские земли - везде появились свои повстанческие формирования, создававшиеся польскими и литовскими шляхтичами. Стоит отметить, что восстание с самого начала поддерживалось польской эмиграцией и революционными кругами Европы. Сочувствовали польским повстанцам и многие русские революционеры. Целый ряд русских и европейских радикалов отправился в польские земли в качестве добровольцев. Было сформировано несколько добровольческих соединений, укомплектованных французскими, итальянскими, венгерскими революционерами. Например, был создан "батальон зуавов смерти", которым командовал француз Франсуа де Рошенбрюн. Отличительной особенностью этого формирования была "клятва смерти" — покончить с собой в случае поражения. Такие польские "смертники".

В европейской печати польское восстание романтизировалось, подавалось исключительно как национально-освободительное движение гордого европейского народа против российского самодержавия и национального гнета. Подобное отношение унаследовала от революционного движения того времени и официальная советская историческая наука. Между тем, повстанцы не были «мягкими и пушистыми» романтиками-идеалистами, сражавшимися исключительно за свободу. Повстанцы, среди которых преобладала польская шляхта, отстаивали свои классовые интересы, а именно выступали за возвращение той формы социального и политического устройства, при которой шляхта себя чувствовала наиболее вольготно. Свою роль в мотивации повстанцев играли религиозные различия. Известно о расправах над православными священнослужителями, осквернениях православных церквей и кладбищ.

Александром II в марте 1863 года был принят ряд радикальных мер в рамках проводившейся аграрной реформы. Так, в Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, а затем и Витебской, Киевской, Могилевской, Подольской и Волынской губерниях были прекращены обязательства крестьян по отношению к помещикам. Поскольку основную часть помещиков составляли польские шляхтичи, такая мера не могла прийтись им по нраву. Но дальновидная российская политика лишила польских панов поддержки основной массы крестьянства. Большинство крестьян и в Царстве Польском, и в западных губерниях оставалось равнодушным к повстанцам. Известно немало случаев и выступления крестьян против повстанцев, которые досаждали сельскому населению своими поборами, а то и откровенными грабежами.

Польские паны отличались особой жестокостью по отношению к крестьянскому населению, особенно к украинским и белорусским крестьянам, исповедовавшим православие. Поэтому не было ничего удивительного в том, что крестьянское население ненавидело своих эксплуататоров и при любом удобном случае предпринимало против них какие-либо действия. Например, неоднократно крестьяне собирали отряды и захватывали своих панов, сочувствовавших повстанцам, чтобы сдать их властям. Более того, командование русской армии даже пыталось несколько охладить пыл крестьянства, которое во время подавления восстания пыталось отыграться за столетия бесчинств шляхты. В свою очередь, повстанцы развернули настоящий террор против мирного крестьянского населения, пытаясь запугать крестьян и вынудить их поддерживать восставших или, хотя бы, не сотрудничать с царскими войсками. Отсутствие поддержки со стороны крестьянства стало одной из главных причин быстрого поражения Польского восстания 1863-1864 гг.

В период с 1863 по 1865 годы в боевых действиях на территории Царства Польского и западных губерний русская армия потеряла 1221 солдата и офицера погибшими и умершими от ран, 2810 - умершими от болезней и бытовых травм, 3416 - ранеными, 438 - пропавшими без вести и дезертировавшими, еще 254 человека попали в плен к повстанцам. Имели место случаи перехода отдельных солдат и младших офицеров на сторону повстанцев, причем обычно переходили к повстанцам офицеры польского и литовского происхождения. В процессе подавления восстания власти достаточно жестко карали лидеров и наиболее активных повстанцев. 22 марта 1864 года в Вильно повесили Константина Калиновского. Общее количество смертных приговоров, приведенных в исполнение, составило за период 1863-1865 гг. около 400. Не менее 12 тысяч человек были высланы в Сибирь и другие районы Российской империи. Еще около 7 тысяч участников восстания и сочувствующих покинули пределы Царства Польского и западных губерний и эмигрировали в страны Центральной и Западной Европы. Однако, действия царского правительства в отношении повстанцев вряд ли можно назвать чрезмерно жесткими. Уже 31 декабря 1866 года Александр II заменил бессрочную каторгу для приговоренных к ней повстанцев десятилетней. Всего наказание за участие в восстании понесло лишь около 15% повстанцев, а большинство участников боевых действий со стороны восставших остались на свободе.

После подавления восстания царское правительство озаботилось вопросами профилактики национализма среди польской шляхты. В 1864 г. был запрещен латинский алфавит, Михаил Муравьев распорядился прекратить издание любых книг на литовском языке. В 1866 году генерал-губернатор Виленской губернии Константин Кауфман запретил употребление польского языка в общественных местах и в официальных документах, а также ввел запрет на использование любой польской национальной символики. По позициям польской шляхты был нанесен серьезнейший удар. Зато в результате восстания выиграло крестьянство. Власть, стремясь создать противовес польской шляхте, снизила сумму выкупных платежей для крестьян на 20% (в литовских и белорусских землях - на 30%). Кроме того, началось централизованное открытие начальных школ для детей белорусских и литовских крестьян, которое имело вполне объяснимый смысл - воспитывать подрастающие поколения крестьян в лояльности к российской власти, в православной культурной традиции.

Хотя европейское общественное мнение идеализировало повстанцев, рассматривая их исключительно как героев-идеалистов, в действительности Польскому восстанию серьезно не помогла ни одна европейская держава. Именно надежда на помощь со стороны Франции и Великобритании «грела душу» польским шляхтичам, рассчитывавшим на начало войны западных держав с Россией. Даже британские газеты признавали, что если бы лидеры повстанцев не рассчитывали на западную военную помощь, восстание прекратилось бы само собой, а то и вообще бы не начиналось.

источники
Автор: Илья Полонский

(ЦП), распространившееся на ряд западных губерний Российской империи.

Вспых-ну-ло в свя-зи с ре-во-люционным подъ-ё-мом в Западной Ев-ро-пе - Июль-ской ре-во-лю-ци-ей 1830 года во Фран-ции и Бель-гий-ской ре-во-лю-ци-ей 1830 года. Ве-че-ром 17(29).11.1830 года в Вар-ша-ве груп-па за-го-вор-щи-ков во гла-ве с Л. На-бе-ля-ком и С. Го-щинь-ским по при-ка-зу ин-ст-рук-то-ра Вар-шав-ской шко-лы под-хо-рун-жих пе-хо-ты П. Вы-соц-ко-го на-па-ла на дво-рец Бель-ве-дер - ре-зи-ден-цию фак-тического на-ме-ст-ни-ка в ЦП великого князя Кон-стан-ти-на Пав-ло-ви-ча. При под-держ-ке го-ро-жан за-го-вор-щи-ки за-хва-ти-ли ар-се-нал (около 40 тысяч ру-жей), уби-ли 7 польских вое-на-чаль-ни-ков, со-хра-нив-ших вер-ность Ни-ко-лаю I, в том числе во-енного ми-ни-ст-ра ЦП генерала от инфантерии графа М.Ф. Гау-ке. Под воз-дей-ст-ви-ем этих со-бы-тий вме-сто Со-ве-та управ-ле-ния Го-су-дар-ст-вен-но-го со-ве-та Цар-ст-ва Поль-ско-го по-сле-до-ва-тель-но об-ра-зо-ва-ны Временное пра-ви-тель-ст-во (но-ябрь/декабрь - декабрь 1830), Выс-ший национальный со-вет (декабрь 1830 - январь 1831) и Национальное пра-ви-тель-ст-во (январь - сентябрь 1831) во гла-ве с князем А.А. Чар-то-рый-ским (сме-нён в ав-гу-сте генерал-лейтенантом графом Я.С. Кру-ко-вец-ким). Временное пра-ви-тель-ст-во на-зна-чи-ло глав-но-ко-ман-дую-щим польской ар-ми-ей генерал-лейтенанта Ю. (Й.Г.) Хло-пиц-ко-го, вы-ска-зав-ше-го-ся в ус-ло-ви-ях от-сут-ст-вия во-енной по-мо-щи западно-ев-ропейских го-су-дарств за раз-ре-ше-ние кон-флик-та пу-тём пе-ре-го-во-ров. Од-на-ко бе-жав-ший из Вар-ша-вы Кон-стан-тин Пав-ло-вич на пред-ло-же-ние Хло-пиц-ко-го вер-нуть-ся от-ве-тил от-ка-зом. Же-лая воз-дер-жать-ся от во-енных столк-но-ве-ний, великий князь фак-ти-че-ски сдал но-во-му польскому пра-ви-тель-ст-ву главные кре-по-сти Мод-лин (ны-не в чер-те города Но-вы-Двур-Ма-зо-вец-ки Ма-зо-вец-ко-го вое-вод-ст-ва, Поль-ша) и За-мос-тье (ны-не город За-мосць Люб-лин-ско-го вое-вод-ст-ва) со скла-да-ми ору-жия и по-ки-нул ЦП вме-сте с российскими гар-ни-зо-ном Вар-ша-вы. То-гда же Хло-пиц-ким в Санкт-Пе-тербург на-прав-ле-на де-ле-га-ция во гла-ве с К.Ф. (Ф.К.) Друц-ким-Лю-бец-ким. До её при-бы-тия Ни-ко-лай I в «Воз-зва-нии к вой-скам и на-роду Цар-ст-ва Поль-ско-го» от 5(17) декабря и в Ма-ни-фе-сте от 12(24) декабря рас-по-ря-дил-ся вос-ста-но-вить Со-вет управ-ле-ния, жи-те-лей ЦП при-звал не-мед-лен-но отой-ти «от пре-ступ-на-го, но ми-нут-на-го зав-ле-че-ния», а польскую ар-мию - сле-до-вать при-ся-ге, дан-ной российскому им-пе-ра-то-ру как польскому ца-рю. Тем не ме-нее польская де-ле-га-ция до-ве-ла до све-де-ния графа К.В. Нес-сель-ро-де, а за-тем Ни-ко-лая I свои тре-бо-ва-ния: пе-ре-да-ча в со-став ЦП тер-ри-то-рии быв-ших Великого княжества Ли-тов-ско-го и Ма-ло-поль-ской провинции Поль-ско-го ко-ро-лев-ст-ва; со-блю-де-ние им-пе-ра-то-ром Кон-сти-ту-ции Цар-ст-ва Поль-ско-го 1815 года (ра-нее до-пу-щен ряд на-ру-ше-ний, в том числе два-ж-ды пре-вы-ше-ны сро-ки со-зы-ва Сей-ма, в 1825 году от-ме-не-на глас-ность его за-се-да-ний, в 1819 году вве-де-на пред-ва-рительная цен-зу-ра); ам-ни-стия уча-ст-ни-кам польского восстания; российская ди-пло-ма-тическая под-держ-ка польской ок-ку-па-ции Га-ли-ции. Ни-ко-лай I от-кло-нил боль-шин-ст-во тре-бо-ва-ний, но по-обе-щал ам-ни-сти-ро-вать «мя-теж-ни-ков». По-сле из-вес-тия о твёр-дой по-зи-ции им-пе-ра-то-ра и под дав-ле-ни-ем ор-га-ни-зо-ван-ной «Пат-рио-ти-че-ским об-ще-ст-вом» улич-ной ма-ни-фе-ста-ции 13(25).1.1831 года Сейм в на-ру-ше-ние кон-сти-ту-ции 1815 года объ-я-вил о низ-ло-же-нии Ни-ко-лая I как ца-ря поль-ско-го, но со-хра-нил кон-сти-туционно-мо-нар-хическое уст-рой-ст-во ЦП, зая-вив, что польский на-род яв-ля-ет-ся «сво-бод-ной на-ци-ей», имею-щей пра-во от-дать польскую ко-ро-ну то-му, ко-го «её дос-той-ным со-чтёт». Вско-ре Сейм на-зна-чил но-вым глав-но-ко-мандующим польской ар-ми-ей князя М. Рад-зи-вил-ла (в даль-ней-шем мно-го-кра-т-но за-ме-нял-ся, в ча-ст-но-сти в фев-ра-ле - бри-гад-ным генералом Я. Скжи-нец-ким, в ию-ле - ди-ви-зи-он-ным генералом Г. Дем-бин-ским).

В феврале 1831 года ме-ж-ду российскими и польскими ар-мия-ми на-ча-лись во-енные дей-ст-вия. Под на-тис-ком российских войск под ко-мандованием генерал-фельдмаршала И.И. Ди-би-ча по-сле пер-вых сра-же-ний под Вав-ром и Гро-ху-вом (ны-не в чер-те Вар-ша-вы) польская ар-мия от-сту-пи-ла к Пра-ге - силь-но ук-ре-п-лён-но-му восточному при-го-ро-ду Вар-ша-вы, а за-тем за реку Вис-ла (од-но-вре-мен-но в феврале/мар-те российские вой-ска под ко-мандованием начальника шта-ба ар-мии генерала от инфантерии К.Ф. То-ля за-ня-ли город Люб-лин). Российская ар-мия на-ча-ла под-го-тов-ку к штур-му Вар-ша-вы с за-па-да. Два-ж-ды Ди-бич от-кла-ды-вал штурм; в ча-ст-ности, по при-ка-зу Ни-ко-лая I он ждал под-хо-да Гвардейского кор-пу-са великого князя Ми-хаи-ла Пав-ло-ви-ча, од-на-ко вско-ре вы-сту-пил на по-мощь са-мо-му Гвардейскому кор-пу-су и одер-жал 2 по-бе-ды над польской ар-ми-ей, в том числе 14(26) мая близ города Ост-ра-лен-ка Ма-зо-вец-ко-го вое-вод-ст-ва. 4-8(16-20) ию-ля российские вой-ска под ко-мандованием генерала-фельдмаршала И.Ф. Пас-ке-ви-ча, за-ме-нив-ше-го скон-чав-ше-го-ся от хо-ле-ры Ди-би-ча, у польско-прусской гра-ни-цы фор-си-ро-ва-ли реку Ви-с-ла и дви-ну-лись к Вар-ша-ве, ко-то-рую взя-ли штур-мом 26-27 августа (7-8 сентября). Пас-ке-вич пред-ло-жил ос-тат-кам польской ар-мии ка-пи-ту-ли-ро-вать, ра-зо-ру-жив-шись в Плоц-ке и от-пра-вив от-ту-да Ни-ко-лаю I де-пу-та-цию с по-вин-ной (ус-ло-вия при-ня-ты Я.С. Кру-ко-вец-ким, но от-верг-ну-ты Сей-мом). В сен-тяб-ре кор-пус бри-гад-но-го генерала Дж. Ра-мо-ри-но пе-ре-шёл австрийскую гра-ни-цу, а в сентябре/октябре основная часть польской ар-мии - прусскую гра-ни-цу, по-ки-нув тер-ри-то-рию ЦП. Польское восстание за-вер-ши-лось сда-чей российским вой-скам кре-по-стей Мод-лин (26 сентября (8 октября) и За-мос-тье (9(21) октября). Вес-ной - ле-том вос-ста-ние так-же за-тро-ну-ло Ли-тов-ско-Ви-лен-скую, Грод-нен-скую, Мин-скую, Во-лын-скую, По-доль-скую гу-бер-нии и Бе-ло-сто-кскую области Российской им-пе-рии.

Ма-ни-фе-стом от 20.10(1.11).1831 года император Ни-ко-лай I ам-ни-сти-ро-вал большую часть уча-ст-ни-ков польского восстания, за-тем от-ме-нил кон-сти-ту-цию 1815 года и ввёл Ор-га-ни-че-ский ста-тут Цар-ст-ва Поль-ско-го 1832 года, объ-я-вив-ший ЦП ча-стью Российской им-пе-рии. Уча-ст-ни-ки по-дав-ле-ния вос-ста-ния на-гра-ж-да-лись «Поль-ским зна-ком от-ли-чия за во-ен-ные под-ви-ги», уч-ре-ж-дён-ным в 1831/1832 годы и яв-ляв-шим-ся точ-ной ко-пи-ей польского ор-де-на «Virtuti militari».

Со-бы-тия польского восстания от-ра-же-ны в сти-хо-тво-ре-ни-ях К. Де-ла-ви-ня «Вар-ша-вян-ка», В.А. Жу-ков-ско-го «Ста-рая пес-ня на но-вый лад», А.С. Пуш-ки-на «Пе-ред гроб-ни-цею свя-той…», «Кле-вет-ни-кам Рос-сии», «Бо-ро-дин-ская го-дов-щи-на», музыкальном про-из-ве-де-нии Ф. Шо-пе-на - «Ре-во-лю-ци-он-ном» этю-де для фортепиано (opкестр 10, c-moll) (все 1831) и других. В па-мять об уби-тых вос-став-ши-ми в пер-вый день польского восстания вое-на-чаль-ни-ках польской ар-мии в Вар-ша-ве ус-та-нов-лен па-мят-ник (1841 год, ав-тор про-ек-та - А. Ко-рац-ци; унич-то-жен в 1917 году).

Исторические ис-точники:

Вой-на с поль-ски-ми мя-теж-ни-ка-ми 1831 г... // Рус-ская ста-ри-на. 1884. Т. 41, 43;

Мох-нац-кий М. Поль-ское вос-ста-ние в 1830-1831 гг. // Там же. 1884. Т. 43; 1890. Т. 65; 1891. Т. 69;

Го-ли-цы-на Н.И. [Вос-по-ми-на-ния о Поль-ском вос-ста-нии 1830-1831 гг.] // Рос-сий-ский ар-хив: Ис-то-рия Оте-че-ст-ва в сви-де-тель-ст-вах и до-ку-мен-тах XVIII-XX вв. М., 2004. Вып. 13.

Польским восстанием 1830-1831 гг. называют мятеж, организованный шляхтой и католическим духовенством в Царстве Польском и сопредельных с ним губерниях Российской империи.

Мятеж был направлен на отделение Царства Польского от России и отторжение от России ее исконных западных земель, входивших в XVI-XVIII вв. в состав бывшей Речи Посполитой. Конституция, дарованная императором Александром I Царству (Королевству) Польскому в 1815 г., предоставляла Польше широкие суверенные права. Царство Польское являлось суверенным государством, входившим в состав Российской империи и связанным с ней личной унией. Император всероссийский одновременно являлся царем (королем) польским. Царство Польское имело свой двухпалатный парламент - Сейм, а также собственную армию. Сейм Царства Польского был торжественно открыт в 1818 г. императором Александром I, надеявшимся получить в его лице доказательство возможности мирного развития польской нации в рамках Империи как звена, связующего Россию с Западной Европой. Но в последующие годы в Сейме усиливалась непримиримая антиправительственная оппозиция.

В 1820-е гг. в Царстве Польском, в Литве и на Правобережной Украине возникали тайные заговорщические, масонские общества, приступившие к подготовке вооруженного мятежа. Гвардейский подпоручик П. Высоцкий в 1828 г. основал союз офицеров и учеников военных школ и вступил в сговор с другими тайными обществами. Восстание было назначено на конец марта 1829 г. и приурочивалось к предполагаемой коронации Николая I как царя польского. Но коронация благополучно состоялась в мае 1829 г.

Июльская революция 1830 г. во Франции породила новые надежды польских "патриотов". Непосредственным поводом к восстанию послужило известие о скорой отправке русских и польских войск на подавление бельгийской революции. Наместник в Царстве Польском великий князь Константин Павлович был предупрежден польским прапорщиком о существующем в Варшаве заговоре, но не придал этому значения.

17 ноября 1830 г. толпа заговорщиков во главе с Л. Набеляком и С. Гощиньским ворвалось в Бельведерский дворец - варшавскую резиденцию наместника и учинила там погром, изранив нескольких человек из числа приближенных и прислуги великого князя. Константин Павлович успел скрыться. В тот же день в Варшаве началось восстание, во главе которого стояло тайное шляхетское офицерское общество П. Высоцкого. Восставшие захватили арсенал. Многие русские генералы и офицеры, находившиеся в Варшаве, были убиты.

В условиях начавшегося мятежа крайне странным выглядело поведение наместника. Константин Павлович счел восстание простой вспышкой гнева и не позволил войскам выступить на его подавление, сказав, что "русским нечего делать в драке". Затем он отпустил по домам ту часть польских войск, которая в начале восстания еще сохраняла верность властям.

18 ноября 1830 г. Варшава перешла в руки повстанцев. С небольшим русским отрядом наместник ушел из-под Варшавы и покинул Польшу. Мощные военные крепости Модлин и Замостье были сданы мятежникам без боя. Через несколько дней после бегства наместника Царство Польское оставили все русские войска.

Административный совет Царства Польского был преобразован во Временное правительство. Сейм избрал главнокомандующим польскими войсками генерала Ю. Хлопицкого и провозгласил его "диктатором", но генерал отказался от диктаторских полномочий и, не веря в успех войны с Россией, отправил делегацию к императору Николаю I. Русский царь отказался от переговоров с мятежным правительством и 5 января 1831 г. Хлопицкий ушел в отставку.

Новым польским главнокомандующим стал князь Радзивилл. 13 января 1831 г. Сейм объявил о низложении Николая I - лишении его польской короны. К власти пришло Национальное правительство во главе с князем А. Чарторыйским. При этом "революционный" Сейм отказался рассмотреть даже самые умеренные проекты аграрной реформы и улучшения положения крестьян.

Национальное правительство готовилось воевать с Россией. Польская армия выросла с 35 до 130 тыс. человек, хотя лишь 60 тыс. из них могло участвовать в военных действиях, имея боевой опыт. Но русские войска, расквартированные в западных губерниях, не были готовы к войне. Здесь подавляющее большинство военных гарнизонов составляли т.н. "инвалидные команды". Численность русских войск достигала здесь 183 тыс. человек, но для их сосредоточения требовалось 3-4 месяца. Главнокомандующим русскими войсками был назначен генерал-фельдмаршал граф И.И. Дибич-Забалканский, а начальником штаба генерал граф К.Ф. Толь.

Дибич торопил войска. Не дождавшись сосредоточения всех сил, не обеспечив армию продовольствием и не успев обустроить тыл, 24-25 января 1831 г. главнокомандующий вместе с главными силами начал вторжение в Царство Польское между реками Бугом и Наревом. Отдельная левая колонна генерала Крейца должна была занять Люблинское воеводство на юге Царства и отвлекать на себя силы неприятеля. Начавшаяся вскоре весенняя распутица похоронила первоначальный план военной кампании. 2 февраля 1831 г. в бою при Сточеке русская бригада конных егерей под командованием генерала Гейсмара была разбита польским отрядом Дверницкого. Сражение между главными силами русских и польских войск произошло 13 февраля 1831 г. при Грохове и закончилось разгромом польской армии. Но Дибич не отважился продолжать наступление, ожидая серьезный отпор.

Вскоре Радзивилла на посту главнокомандующего сменил генерал Я. Скшинецкий, сумевший поднять боевой дух своего войска после поражения у Грохова. Русский отряд барона Крейца переправился через Вислу, но был остановлен польским отрядом Дверницкого и отступил к Люблину, который второпях был оставлен русскими войсками. Польское командование использовало бездействие главных сил русских войск и, стремясь выиграть время, начало мирные переговоры с Дибичем. Тем временем 19 февраля 1831 г. отряд Дверницкого переправился через Вислу у Пулав, опрокинул мелкие русские отряды и попытался вторгнуться на Волынь. Прибывшие туда подкрепления под командованием генерала Толя вынудили Дверницкого укрыться в Замостье. Через несколько дней Висла очистилась ото льда и Дибич начал готовить переправу на левый берег у Тырчина. Но польские отряды атаковали тылы главных сил русских войск и сорвали их наступление.

В сопредельных с Царством Польским местностях - Волыни и Подолии начались волнения, в Литве вспыхнул открытый мятеж. Литву охраняла лишь слабая русская дивизия (3200 чел.), стоявшая в Вильне. Дибич направил в Литву военные подкрепления. Польский отряд Дверницкого в марте выступил из Замостья и вторгся на Волынь, но был остановлен русским отрядом Ф.А. Редигера и отброшен к австрийской границе, а затем ушел в Австрию, где был разоружен. Польский отряд Хршановского, двинувшийся на помощь Дверницкому, был встречен отрядом барона Крейца у Любартова и отступил в Замостье.

Однако успешные атаки небольших польских отрядов изматывали главные силы Дибича. Действия русских войск, к тому же, были осложнены разразившейся в апреле эпидемией холеры, в армии насчитывалось около 5 тыс. больных.

В начале мая 45-тысячная польская армия Скшинецкого начала наступление против 27-тысячного русского гвардейского корпуса, которым командовал великого князя Михаил Павлович, и отбросила его к Белостоку - за пределы Царства Польского. Дибич не сразу поверил в успех польского наступления на гвардию и только через 10 дней после его начала он бросил против мятежников главные силы. 14 мая 1831 г. произошло новое крупное сражение при Остроленке. Польская армия была разгромлена. Военный совет, собранный Скшинецким, принял решение об отступлении к Варшаве. Но в тыл русской армии, в Литву, был послан крупный отряд польского генерала Гелгуда (12 тыс. чел.). Там он соединился с отрядом Хлаповского и местными бандами мятежников, его численность возросла вдвое. Русские и польские силы в Литве были примерно равны.

29 мая 1831 г. Дибич заболел холерой и в тот же день скончался. Командование временно принял генерал Толь. 7 июня 1831 г. Гелгуд атаковал русские позиции у Вильны, но был разбит и бежал в прусские пределы. Из числа войск, находившихся под его началом, только отряд Дембинского (3800 чел.) смог прорваться из Литвы к Варшаве. Через несколько дней русские войска генерала Рота разгромили польскую банду Колышки под Дашевым и у дер. Майданек, что привело к усмирению мятежа на Волыни. Новые попытки Скшинецкого двинуться в тыл русской армии провалились.

13 июня 1831 г. в Польшу прибыл новый главнокомандующий русскими войсками генерал-фельдмаршал граф И.Ф. Паскевич-Эриванский. Близ Варшавы находилась 50-тысячная русская армия, ей противостояли 40 тыс. мятежников. Польские власти объявили поголовное ополчение, но простой народ отказывался проливать кровь за власть корыстолюбивых шляхтичей и фанатиков-ксендзов.

Местом переправы на левый берег Вислы Паскевич избрал Осек под Торунем, близ прусской границы. С 1 июля 1831 г. у Осека русские строили мосты, по которым армия благополучно переправилась на неприятельский берег. Скшинецкий не рискнул препятствовать переправе, но недовольство варшавского общества вынудило его двинуться навстречу главным русским силам. Под их натиском польские войска откатывались к столице. В конце июля Скшинецкий был смещен и новым главнокомандующим польской армией стал Дембинский, желавший дать русским решающее сражение непосредственно у стен Варшавы.

3 августа 1831 г. в Варшаве начались волнения. Сейм распустил старое правительство, назначил главой правительства (президентом) генерала Я. Круковецкого и наделил его чрезвычайными правами. 6 августа русские войска начали осаждать Варшаву, и главнокомандующий Дембинский был заменен Малаховичем. Малахович вновь пытался атаковать русские тылы на севере и востоке Царства Польского. Польский отряд Ромарино напал на русские войска барона Розена, стоявшие на Брестском шоссе - к востоку от Варшавы, и 19 августа 1831 г. оттеснил их к Брест-Литовску, но затем поспешно отступил для защиты столицы.

Войска Паскевича, получив все необходимые подкрепления, насчитывали 86 тыс. чел., а польские войска у Варшавы - 35 тыс. В ответ на предложение о сдаче Варшавы Круковецкий заявил, что поляки подняли восстание ради восстановления своего отечества в его древних пределах, т.е. до Смоленска и Киева. 25 августа 1831 г. русские войска штурмом взяли Волю - предместье Варшавы. В ночь с 26 на 27 августа 1831 г. Круковецкий и польские войска в Варшаве капитулировали.

Польская армия, оставив столицу, должна была прибыть в Плоцкое воеводство на севере Царства, чтобы дожидаться последующих распоряжений русского императора. Но члены польского правительства, покинувшие Варшаву вместе со своими войсками, отказались выполнять решение Круковецкого о сдаче. В сентябре и октябре 1831 г. остатки польской армии, продолжавшей сопротивление, были выдворены русскими войсками из пределов Царства в Пруссию и Австрию, где были разоружены. Последними русским сдались крепости Модлин (20 сентября 1831 г.) и Замостье (9 октября 1831 г.). Восстание было усмирено, а суверенная государственность Царства Польского ликвидирована. Наместником был назначен граф И.Ф. Паскевич-Эриванский, получивший новый титул князя Варшавского.
© Все права защищены

Политическая обстановка ¦ Силы сторон ¦ Планы военных действий

В 1807 г. Наполеон основал Варшавское герцогство. Оно не удовлетворило ожиданий большинства поляков, мечтавших о Польше «от моря и до моря» со включением в нее Литвы и Западной Руси. Александр I в 1815 г. на Венском конгрессе оформил присоединение к России Варшавского герцогства под именем Царства Польского и даровал ему конституцию. Польша получила право иметь собственную армию в 30 тысяч. Мало того, деньги на вооружение, обмундирование и продовольствие этой армии отпускались не из казначейства Царства, а из сумм империи.

Мероприятия Александра относительно Польши не встретили сочувствия среди русских. Историк Карамзин высказался даже резко. «Царь, - писал он, - исправляет раздел Польши разделом России; этим он вызовет рукоплескания, но повергнет в отчаяние русских; восстановление Польши будет или разрушением России, или русские оросят Польшу своею кровью и еще раз возьмут штурмом Прагу».

«На одном из смотров, - рассказывает в своих записках Паскевич, бывший тогда проездом в Варшаве, - подхожу к гр. Милорадовичу и гр. Остерману-Толстому и спрашиваю: „Что из этого будет?“ Остерман отвечал: „А вот что будет - через 10 лет ты с своей дивизией будешь Варшаву штурмовать“». Предсказание сбылось.

Главнокомандующим польской армией назначен цесаревич великий князь Константин Павлович, а наместником Царства - старый ветеран польской армии генерал Заиончек, действовавший совершенно согласно с великим князем. Между тем пост наместника питал надежду занять Адам Чарторыйский на таком влиятельном посту достигнуть заветных польских целей. Пораженный неудачей, Чарторыйский занял должность попечителя виленского учебного округа и куратора Виленского университета и со своей матерью, Изабеллой, стал тайным центром всей польской интриги.

Тогда было время масонства, декабристского движения в России, карбонариев в Италии и т. д. Царство Польское и Западный край быстро покрылись сетью тайных обществ. Анархия, царившая в управлении Польши в течение столетий, право конфедераций, как бы придававшее вид законности каждому мятежу, дали известное политическое воспитание нации. Поляки пропитались неизгладимой страстью к заговорам - этим объясняется постоянная их готовность к опрометчивым восстаниям.

Центром революционных идей в Литве были Виленский университет и костелы, а на Украине, Волыни и Подолии - Кременецкий лицей, основанный графом Чацким. Главным пропагандистом в Вильне был талантливый профессор истории Лелевель.

Конечно, все это было известно русскому правительству, но оно или не принимало никаких мер, или меры эти были крайне неудачны. Со времени присоединения Литвы к России ничего не было сделано для ее объединения с прочими частями империи. Когда донесли, что в Виленском университете профессор философии читает лекции в революционном направлении, то приказано было на лекциях присутствовать капитан-исправнику. В 1823 г. Чарторыйского заменили Новосильцевым, а Лелевеля перевели в Варшаву, где он с еще большим удобством предался пропаганде.

Политическое настроение Польши настолько для всех было ясно, что Николай I, уезжая из Варшавы в 1829 г. после коронования как царь польский, сказал императрице, что они были на вулкане, который уже десять лет грозит извержением. Понятно после этого, что взрыв 1830 г. не был неожиданностью, и совершенно наивно утверждать, что революцию сделали подпоручики Высоцкий, Заливский и Урбанасий и школа подпрапорщиков, «сморкачи» (сопляки), как их называл польский военный министр Гауке.

Июльская революция 1830 г. в Париже и августовская в Брюсселе подлила масла в польский огонь. Последним толчком к восстанию послужила высылка польских войск вместе с русскими для подавления революции в Бельгии. С удалением национальных войск исчезла и всякая надежда на успех революции, а потому поляки решили действовать. Таким образом, ради политических мечтаний, несбыточных уже потому одному, что осуществление их затрагивало интересы трех могущественных государств (России, Австрии и Пруссии), заключавших бывшие польские провинции, были принесены в жертву и дарованные уже учреждения и достигнутое под русским владычеством материальное благосостояние страны, сделавшее за 15 лет настолько замечательные успехи, что в казначействе, вместо прежнего постоянного дефицита, была теперь свободная наличность в 66 миллионов злотых (15 к.).

Вечером 17 ноября заговорщики напали на резиденцию цесаревича Бельведер. Великий князь благодаря камердинеру Фризе спасся, а русские войска и часть польских постепенно к нему присоединились и 18 ноября вечером вышли из города.

По признанию самих поляков, восстание легко было подавить в самом начале, но цесаревич растерялся. Он все время твердил, что «всякая пролитая капля крови только испортит дело», и отпустил польские войска, оставшиеся верными (эти превосходные полки присоединились к мятежникам), отступил с русским отрядом через Пулавы к Влодаву в пределы империи и сдал полякам крепость Люблин, имевшую важное стратегическое значение, и большие артиллерийские запасы, и Замостье. Восстание распространилось по всему краю.

Главнокомандующим польских войск был объявлен генерал Хлопицкий, известный ветеран наполеоновских войск, человек с большими военными дарованиями, любимец войск и народа. 13 января 1831 г. сейм объявил династию Романовых лишенною польского престола. Чарторыйский, ставший открыто во главе революционного правительства, вступил в переговоры с иностранными державами о предоставлении помощи полякам . Расчеты оказались ошибочными. Для Австрии и Пруссии восстановление Польши было опасно, ходатайства Англии и Франции государь отвел, объявив, что считает польский вопрос внутренним; прочие государства не могли проявить никакого влияния.

На призывы Николая к покорности поляки ответили требованием присоединения к царству западных губерний. Борьба становилась неизбежной.

Силы сторон. Поляки. Польская армия состояла из 35 тысяч (28 тысяч пехоты и 7 тысяч кавалерии) при 106 орудиях. Революционное правительство: во-первых, призвало на службу старослужащих солдат и уволенных офицеров - 20 тысяч; во-вторых, объявило набор 100 тысяч, из них 10 тысяч в кавалерию; в-третьих, взяло для кавалерии упряжных лошадей, а потом пришлось брать и крестьянских; в-четвертых, для сформирования пяти 8-орудийных батарей взяли гаубицы из Модлина, прусские пушки, оставшиеся со времени господства пруссаков, турецкие пушки и отлили из колоколов 20 пушек; в-пятых, из школы подпрапорщиков и из калишского кадетского корпуса сделали усиленный выпуск офицеров, а кроме того назначили на офицерские места шляхтичей , никогда не служивших в войсках, - мера неудачная, ибо служаки были плохие, а как революционеры внесли в армию разлагающее начало.

К началу военных действий всего было до 140 тысяч, но в поле можно было выставить 55 тысяч. Действующая армия разделялась на 4 пехотные и 5 кавалерийских дивизий, кроме того, были войска в крепостях и в отрядах, имевшие отдельное назначение. Пехотные полки состояли из 4 батальонов, кавалерийские - из 6 эскадронов; батальоны были сильного состава, гораздо сильнее русских батальонов.

Старые войска были превосходно обучены благодаря неусыпным попечениям цесаревича. Новые - значительно уступали старым по обучению, дисциплине и выносливости. Ошибка заключалась в том, что из старых частей не выделили достаточно сильных кадров, которые придали бы крепость и стойкость новым войскам. Вооружение было хорошее благодаря запасу ружей, накопившемуся в арсенале: цесаревич все мало-мальски попорченные ружья сдавал в русский арсенал, а взамен требовал из империи новые.

Главнокомандующим, после отказа Хлопицкого, был назначен князь Радзивилл, не обладавший ни военными дарованиями, ни соответствующим характером, поэтому он находился всецело под влиянием Хлопицкого, приставленного к нему в качестве советника. Однако власть главнокомандующего не терпит никакого разделения, а потому положение, казалось бы, всевластного Хлопицкого все-таки было фальшивым и привело к вреду в сражении при Грохове. Кроме того, Хлопицкий, хотя и обладал всеми данными, чтобы стоять во главе армии, но не сочувствовал восстанию, - отказался от наступательных действий и полагал, что для польской армии можно только приготовить почетную могилу под стенами Варшавы.

Начальником штаба был Хржановский - отличный офицер Генерального штаба. Генерал-квартирмейстер Прондзинский помимо обширного образования как офицер Генерального штаба отличался блеском и смелостью проницательных стратегических соображений.

Хотя среди польских офицеров многие служили в наполеоновских войсках, но там польскими дивизиями обыкновенно командовали французы, а потому среди них во время революции не оказалось достаточно опытных генералов.

Поляки отличались пылкостью атак, равно и стойкостью при обороне. Поляк подвижен, горяч, храбр, предприимчив, но у него нет нравственной стойкости. Порыв свой он считает непреодолимым, но если его постигнет неудача, то наступает малодушие, он падает духом. Кроме того, партийность приносила массу вреда. Любовь к отечеству превратилась с веками в преданность своей партии. Торжество последней стало главною целью - для него готовы были жертвовать интересами государства. Все это вело к разногласию среди высших, разрушало столь необходимое на войне единство.

Русские. Пехотные корпуса (как норма) состояли из 3 пехотных дивизий, по 3 двухполковые бригады каждая, полки из 3 четырехротных батальонов, но третьи батальоны (резервные) оставили в тылу для занятия более важных мест пограничной страны.

Кавалерия: 5 резервных кавалерийских корпусов по 2 дивизии и 10 легкокавалерийских дивизий, по одной при пехотном корпусе. Кавалерийские полки - 6 эскадронов. При каждой пехотной дивизии - 3 роты артиллерии 12-орудийного состава; при кавалерийской - 2 конные роты. Инженерные войска - 11 саперных батальонов, а при гвардейском корпусе и первом резервном кавалерийском - по одному конно-пионерному дивизиону. Ружья частью были плохи, испорчены бестолковой чисткой, с изогнутыми стволами и неисправными замками.

Нисколько не уступая полякам в маневрировании массами, русские оказались менее подготовленными в одиночных действиях, в застрельщичьем бое и т. п. Щегольством считался частый батальный огонь в развернутом строе. Система Аракчеева имела вредное влияние на развитие предприимчивости и способности к самостоятельным действиям в начальниках.

В состав действующей армии был назначены: 6-й пехотный корпус (Литовский) Розена; к нему же причислен гвардейский отряд цесаревича; 1-й пехотный корпус Палена 1-го; 3-й резервный Кавказский корпус Витта и 5-й резервный кавалерийский Крейца; гренадерский корпус Шаховского; гвардейский великого князя Михаила Павловича; 2-й пехотный корпус Палена 2-го. Всего 183 тысячи (из них 41 тысяча кавалерии) и, кроме того, 13 казачьих полков.

Дух войск, однако, был прежний; в эту войну проявились обычные доблести. Во всех столкновениях с неприятелем полки поддержали старую свою славу и показали свойственные им отвагу и стойкость. Прусский генерал Брандт, бывший тогда при русской армии и хорошо знавший ее, пишет, что русские солдаты - первые в мире. Особенно отличались своими подвигами гренадерский корпус и знаменитые 13-й и 14-й егерские полки. Не таков был дух 6-го (Литовского) корпуса Розена. Много в нем служило офицеров-поляков, участвовавших в тайных обществах, и потому в корпусе замечалось сочувствие полякам, «весь Литовский корпус смотре на Варшаву».

Перед началом военных действий войскам были даны «Правила для наблюдения во время марша, на биваках, на тесных квартирах и в самом бою». Этот полевой устав составлен на основе боевого опыта той эпохи людьми, знавшими войну, а потому имеет большую цену даже и для настоящего времени. К сожалению, тактическая подготовка русской армии под влиянием мастеров плац-парадного дела, не ведавших войны, была далеко не на уровне и не соответствовала основным требованиям «Правил».

При войсках имелось провианта всего на 15 дней и фуража для кавалерии на 12 дней. Пополнение этих запасов было в высшей степени затруднительно, т. к. в стране был неурожай, а жители относились или враждебно, или равнодушно. Прибегали к реквизициям - а тариф назначен был низкий - и жители избегали уступки продуктов. Затушить патриотизм полков можно было только деньгами. Кроме того, при реквизициях не обошлось без злоупотреблений и насилий. Лучшим средством для обеспечения продовольствия было бы надежное устройство перевозочной части армии, но русские рассчитывали покончить с поляками сразу и затем раскинуться на широких квартирах с довольствием от жителей, а потому пренебрегли этой частью. Недостатки в организации продовольствия пагубно отразились на военных действиях.

Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф Дибич-Забалканский, 45 лет, с огромными военными способностями, обширным боевым опытом и признанным авторитетом. Однако он в 1831 г. не вполне оправдал возлагавшиеся на него надежды. Он не всегда проявлял достаточную решительность и задавался слишком сложными комбинациями. После смерти горячо любимой жены у Дибича стали замечать упадок духа и пристрастие к спиртным напиткам. К довершению несчастия Дибича в то время когда русская армия пережила все кризисы, когда важнейшая часть кампании окончилась и неприятель был ослаблен, так что оставалось нанести последний удар и пожать плоды своих трудов, главнокомандующий внезапно скончался от холеры - вся слава досталась его преемнику Паскевичу.

Начальник штаба граф Толь - талантлив, образован, решителен, энергичен, прошел боевую школу Суворова и Кутузова, находился в отличных отношениях с Дибичем.

Планы военных действий. Поляки. Около 20 декабря 1830 г. поляки могли собрать около 55 тысяч готовых войск. Между тем со стороны русских был готов только 6-й (Литовский) корпус (38 тысяч, а с отрядом цесаревича 45 тысяч), который барон Розен сосредоточил в двух местах (Бресте и Белостоке), удаленных один от другого на 120 верст. Ясно, что полякам было выгоднее наступать, чтобы разбить русских по частям и захватить возможно больше территории (Литву) для расширения источников комплектования армии и материальных средств.

Хлопицкий, по своим политическим соображениям, не хотел предпринимать никаких наступательных действий и решил: польская армия расположится эшелонами по двум направлениям, ведущим к Варшаве от Ковны и от Брест-Литовска; при наступлении русских - отступить к позиции у Грохова и принять там бой. Считали, что рискованно для прикрытия Варшавы выдвигаться далеко вперед, из опасения быть обойденными и отрезанными от мостов в Праге и Молине. На Гроховской же позиции нельзя быть окруженным, русские по условия местности не могли развернуть всех своих сил и воспользоваться превосходством, наконец, поляки опирались на обширные источники Варшавы и на Пражский тет-де-пон . Однако надо заметить, что позиция поляков по обширности не соответствовала числу их войск, обходилась с левого фланга, а в тылу - большая река с одним мостом.

Согласно этому плану 1-я пехотная дивизия Круковецкого стала на Ковенском шоссе до Сероцка, а кавалерийская дивизия Янковского выдвинулась к Рожану. 2-я пехотная дивизия Жимирского - на Брестском шоссе, имея передовые полки на реке Ливец, а уланскую дивизию Сухоржевского впереди на реке Вепрж. 3-я пехотная дивизия Скржинецкого стала между этими двумя направлениями у Станиславова и Добре. Общий резерв (4-я пехотная дивизия Шембека и три кавказские дивизии) - впереди Варшавы. Для охранения верхней Вислы были назначены отдельные отряды Серовского, Дверницкого, Дзеконского, Казаковского.

Русские. Все предназначенные против поляков силы не могли быть сразу противопоставлены неприятелю. Литовский корпус мог собраться только в конце декабря; 3-му резервному кавалерийскому корпусу (из Подолии) на присоединение к Литовскому требовался месяц; к началу января мог подойти к Бресту 1-й корпус; в начале февраля - гренадерский; в начале марта - гвардейский; в конце марта - 2-й корпус, то есть вся армия - через 3–4 месяца.

К 20 января в действительности было собрано 126 тысяч (из них 28 тысяч конницы); оставляя 12 тысяч в тылу, для наступления было 114 тысяч - силы довольно значительные.

Цель Дибича - разбить неприятельскую армию и овладеть Варшавой. Для этого он предполагал сосредоточиться между Наревом и Бугом, между Ломжею и Нуром и действовать в зависимости от обстоятельств, стараясь отрезать противника от Варшавы. Если это не удастся, то перейти верхнюю Вислу, окружить Варшаву и заставить ее, голодом или штурмом, капитулировать.

План соответствовал обстановке и преследовал важные цели (армия, столица), но в нем не была учтена возможность перемены погоды, то есть, что при оттепели Буг и Нарев представят препятствие для переправы. Кроме того, если уже предполагалась переправа через верхнюю Вислу, то некоторые советовали избрать центром действий Брест-Литовск и уже оттуда действовать по обстоятельствам либо к Варшаве, либо к верхней Висле. Но исполнение этого плана было сопряжено с разными неудобствами, а главное - с потерей времени, между тем фельдмаршал надеялся скоро покончить с восстанием и притом одним ударом.

Тогда Толь предложил компромисс: двинуться через Дрогичин на Седльце и оттуда к Варшаве, либо к верхней Висле; при этом войска далее двигались бы вблизи границы, а потому продовольствие облегчалось; зато путь удлинялся, и армия удалялась от гренадерского и гвардейского корпусов, следовавших с севера от Ковны. Дибич не согласился и начал действовать по первоначальному варианту.

Наступление Дибича к Варшаве

Переход русскими польской границы ¦ Перемена линии действий ¦ Наступление русской армии к Вавру ¦ Сражение при Вавре 7 февраля ¦ Бой при Бялоленке 12 февраля ¦ Сражение при Грохове 13 февраля ¦ Расположение русских на квартирах

24 и 25 января русская армия перешла польскую границу 11 колоннами на обширном пространстве от Ковны через Гродну, Белосток, Брест-Литовск до Устилуга. Несмотря на кажущуюся разброску, все движение и распределение войск было так рассчитано, что в главных силах в любом месте можно было через 20 часов сосредоточить 80 тысяч, тогда как поляки не могли противопоставить более 55 тысяч.

27 января главные силы достигли линии Ломжа, Замбров (1-й корпус Палена), Чижев (6-й корпус Розена), то есть в три дня прошли всего 60 верст, а между тем переходы были форсированными. Вследствие оттепели дороги превратились в топи; шли не более двух верст в час; обозы, поставленные на санный путь, остановились. Дали войскам отдых. 27 января дождь согнал весь снег с полей; 29-го оттепель усилилась; небольшие речки вскрылись, на Буге лед местами протаял. Невозможно было втянуться в лесистое и болотистое пространство между Бугом и Наревом.

После обсуждения на военном совете фельдмаршал решил перейти на левый берег Буга у Брока и Нура, стянуть войска у Венгрова и Седльце, затем воспользоваться брестским шоссе и продолжать движение к Варшаве. Для сообщений могла служить дорога на Дрогичин.

Перемена линии действий. Таким образом, предстояло совершить фланговый марш и переменить линию действий. 30 января началась переправа. Затруднения при переправе были велики. Если бы поляки проявляли надлежащую деятельность, то могли бы сильно помешать Дибичу. После переправы армия двинулась к реке Ливцу, на котором утвердилась почти без сопротивления со стороны поляков, - были небольшие авангардные стычки. Ко 2 февраля армия стояла в двух массах у Венгрова и Седльце, выдвинув авангарды.

Марш на 100 верст по отвратительным дорогам был совершен чрезвычайно быстро, но с большим напряжением сил. Был дан отдых на 2, 3 и 4 февраля - необходимо было также подтянуть обозы.

2 февраля начальник конно-егерской дивизии барон Гейсмар из состава 5-го резервного кавалерийского корпуса, наступавшего из Киева к Пулавам, дал себя разбить по частям у д. Сточек польскому генералу Дверницкому (3 батальона, 17 эскадронов и 6 орудий).

Рослые конно-егери на массивных лошадях не могли проворно действовать против увертливых польских улан на легких лошадях. Пользуясь превосходством сил, Дверницкий поочередно разбил оба русских полка, которые подверглись панике. Поляки их не преследовали. Русские потеряли 280 человек и 8 орудий, поляки 87 человек.

Гейсмар ушел к Седльце. Дверницкий, сформировав батарею из взятых пушек и воспользовавшись захваченными у русских лошадьми, ушел назад за Вислу. Дело это, маловажное само по себе, имело очень большое нравственное значение для поляков: вселило народу уверенность в его войска, подкрепило убеждение в возможности борьбы с Россией. Дверницкий сразу сделался народным героем, волонтеры стали к нему стекаться. Вообще значение дела у Сточека определяется тем, что оно было первое в предстоявшей кампании.

Наступление русской армии к Вавру. 5 февраля 6-й корпус двинулся на Добре; 1-й корпус - от Лива на Калушин; для связи между ними Литовская гренадерская бригада (Муравьева) - по старой варшавской дороге на Зимноводы (далее дорога идет на Станиславов, Окунев); резервы, под начальством Толя, - из Седльце по брестскому шоссе. В тылу армии Нур, Венгеров и Седльце были заняты гарнизонами. При таком направлении движения неизбежны были столкновения Скржинецкого с Розеном у Добре и Жимирского с Толем и Паленом у Калушина.

Бой у Калушина. Толь раньше Палена вышел в Калушину и обошел позицию Жимирского с обоих флангов. Жимирский без больших потерь успел отступить к Минску.

Бой у Добре. Скржинецкий занял сильную позицию на лесной поляне, опираясь на д. Добре. Он упорно держался против авангарда Розена и даже перешел было в наступление 4-м полком (пользовавшиеся славой «чвартаки»), но с прибытием главных сил 6-го корпуса, после жаркого 4-часового боя, опрокинут; впрочем, в порядке отступил к Окуневу. Потери русских 750 человек, поляков 600 человек.

Скржинецкий имел 12 батальонов, 12 орудий, 4 эскадрона; Розен - 19 батальонов, 56 орудий, 2 уланских полка и казачий, но вводил войска в бой по частям и все-таки не ввел всех. Кроме того, у поляков была выгодная позиция, а русские не могли развернуть своей многочисленной артиллерии.

6 февраля, теснимый русскими, Скржинецкий отошел на гроховскую позицию к Ольховой роще, а Жимирский расположился, не доходя Вавра. Розен выдвинулся к Окуневу (авангард), Пален - к Милосне (авангард); левый фланг армии охранял Гейсмар у Шенницы.

Сражение при Вавре 7 февраля. Сражение было случайное для обеих сторон. 7 февраля фельдмаршал не рассчитывал на сражение. Он приказал 1-му и 6-му корпусам выступить в 7 часов утра и овладеть выходами из лесных теснин на Гроховскую равнину. 1-му корпусу приходилось пройти 8 верст по шоссе, а 6-му 12 верст до корчмы Выгода по дурной старой варшавской дороге. Ясно, что движение колонн не было равномерным.

Хлопицкий также не думал принимать сражения, но так как Жимирского сильно теснил Пален, то на смену и для поддержки послали дивизию Шембека; у них было всего 18 батальонов.

Сражение при Вавре в 1831 г.

В главных силах авангарда Палена между пехотой шла бригада конных егерей, кроме того, в хвосте - еще 22 эскадрона и 16 к. ор.

Хлопицкий приказал атаковать Палена, подаваясь преимущественно вперед левым флангом, Круковецкому - занять Выгоду, сзади Круковецкого стоял Скржинецкий. Таким образом, почти вся польская армия оказалась на поле сражения. Польская артиллерия открыла частый огонь.

Начальника авангарда Палена Лопухина быстро опрокинули. Черноморский казачий полк едва выручил атамана Власова, уже попавшего под сабли. Пален тотчас выдвинул влево от шоссе 1-ю конно-артиллерийскую роту, коннице приказал очистить место для пехоты и перейти влево, чтобы удерживать напор правого фланга поляков. Прибежавшие полки 3-й пехотной дивизии спешно развертывались на шоссе и вправо; немного задержали врага, но все-таки подававшийся вперед Жимирский теснил правый фланг 1-го корпуса и грозил отрезать его от 6-го. Пален выдвигает на правый фланг Новоингерманландский полк. Прибывший Толь двинул вправо Староингерманландский полк и другие пехотные части, артиллерию же 3-й дивизии поставил уступом за конной.

Около 11 часов прибыл Дибич. Он приказал конным егерям пропустить пехоту. Но пока конница очищала шоссе, поляки сделали новое наступление на правый фланг. Конная рота обдала их внезапно картечью; поляки отхлынули, но застрельщики бросились на батарею. Дибич послал против них свой конвой (полуэскадрон лубенских гусар) и поддержал его саперным батальоном, то есть в крайности ввел в дело даже эти части, оказавшиеся под рукой, невзирая на их специальное назначение. Застрельщики оказались отброшены и скрылись в лесу.

Было уже 12 часов. Дибич послал торопить Розена, который успел развернуться только к 3 часам дня. Приходилось по необходимости вводить в бой войска Палена по частям, по мере их подхода: поспешность Лопухина поставила русскую армию в критическое положение.

Между тем начальник авангарда 6-го корпуса Владек, пройдя Грибовскую волю, услышал выстрелы со стороны Палена и сейчас же выдвинул по направлению к нему в лес 3 батальона егерей, которые атаковали неприятеля вместе с правым флангом Палена. Фельдмаршал, услыхав канонаду у Розена, не опасаясь более за свой правый фланг, приказал начать общее наступление, а на крайний левый фланг послал Сакена, чтобы руководить многочисленной конницей. Поляки отброшены повсюду; опрокинутый Сакеном Лубенский старается найти защиту за пехотой, но Жимирского и Шембека тоже теснят. Тогда Хлопицкий сам направляет гвардейский гренадерский полк.

Дибич приказывает конным егерям атаковать прямо по шоссе. Они рады на глазах фельдмаршала загладить свою неудачу у Сточека. Вюртембергский конно-егерский полк опрокинул 3-й конно-егерский польский полк, затем врубился в каре гвардейских гренадер, отбросил их в болота, рассеяв и порубив часть людей. Постепенно тесня врага, русские заняли Вавр.

У Хлопицкого была еще дивизия Скржинецкого, которой он не воспользовался. Если он не имел в виду решительного нападения и предполагал дать окончательное сражение на гроховской позиции, то непонятно, с какой целью бой при Вавре он вел в таких крупных размерах. Круковецкий старался удержать Розена, но, атакованный значительными силами и видя отступление остальных войск, отошел к Ольховой роще, занятой Скржинецким. Розен занял и Кавенчин, прогнав оттуда небольшой польский отряд. В 4 часа Дибич уже завладел выходами из леса, чем и считал достигнутою цель боя.

Урон русских - 3700 человек, поляки потеряли не меньше, считая и взятых русскими 600 человек пленными.

8 февраля на передовых постах у Ольховой рощи завязалась перестрелка. Розен послал 25-ю дивизию Рейбница выбить оттуда поляков. Рейбниц был отброшен с потерею 1620 человек.

Дибич, узнав об этом бесполезном кровопролитии, подтвердил приказание воздерживаться от всяких столкновений с неприятелем.

Бой при Бялоленке 12 февраля. Князь Шаховской с гренадерским корпусом шел от Ковны (начиная с 24 января) на Мариамполь, Кальварию, Сувалки, Райгрод, Щучин, Ломжу и 8 февраля достиг Остроленки. Здесь переправился через Нарев и отправился далее в Пултуск, Сероцк и Зегрж. Переправившись здесь 11 февраля через Буго-Нарев, Шаховской у Непорента соединился с Сакеном (1 батальон, полк улан, рота саперов, 2 орудия), направленным фельдмаршалом для облегчения движения Шаховского. В это время Хлопицкий выслал к северу от Варшавы отряд Янковского для сбора продовольствия. Янковский рано утром 12 февраля напал на Шаховского и был отбит. Тогда Шаховской направился к Бялоленке, намереваясь отрезать Янковского.

Дибич между тем создал план гроховского сражения, при чем намеревался выдвинуть по возможности внезапно и скрытно Шаховского с частью других войск против левого фланга и тыла польской армии и нанести ей в этом направлении главный удар.

Своего плана фельдмаршал Шаховскому не разъяснил, а просто послал приказание (в сущности, это не приказание, а команда) остановиться в Непоренте или там, где застанет посланный. Казак с запиской наткнулся на Янковского, запоздал и прибыл к Шаховскому, когда тот уже подходил к Бялоленке, занятой сильно Малаховским и Янковским. Шаховской атаковал; поляки отошли к Брудно, где Круковецкий соединил свою дивизию и 18 орудий, то есть силы, равные силам Шаховского. Потери с обеих сторон по 650 человек.

Бой при Бялоленке показал фельдмаршалу, что расчеты его на внезапность нарушены. Опасаясь, чтобы поляки не обрушились на Шаховского в превосходящих силах, он в ту же ночь послал ему приказание, опять-таки не пояснив цели, оставаться и не завязывать боя вновь, а если же поляки нападут на него, то наши главные силы атакуют неприятеля с фронта. Адъютант, привезший приказание, сообщил, что Дибич крайне недоволен занятием Бялоленки. Это сильно взволновало старика Шаховского, он начал советоваться, что следовало предпринять, но ничего не решили.

Утром 13 февраля Шаховской, вообразив, что на него может броситься вся польская армия, решил отступить через Гродзиск и Марки на соединение с Дибичем. Круковецкий, видя отступление русских, открыл артиллерийский огонь и двинулся в атаку. Шаховской ушел благополучно, потеряв лишь одно орудие, увязшее в болоте. Бой окончился в 11 часов утра.

Дибич, услышав канонаду Шаховского, решил для его выручки атаковать поляков главными силами. Вследствие этого гроховское сражение разыгралось днем раньше, чем предполагалось - 13-го вместо 14-го, и совсем не по выработанному ранее плану.

Сражение при Грохове 13 февраля. Гроховская позиция находилась на обширной низменной равнине, пересеченной болотами и осушительными канавами. От М. Грохова мимо Кавенчина и Зомбки к Бялоленке тянется болотистая полоса 1–2 версты шириною.

К югу от Б. Грохова расположилась дивизия Шембека, в роще были устроены засеки . Дивизия Жимирского заняла Ольховую рощу, к северу от М. Грохова (около 1 версты по фронту и? версты в глубину, прорезана саженным рвом). Болотистая почва подмерзла и допускала движение. Бригада Роланда рассыпала по опушке густую цепь застрельщиков с сильными резервами сзади. Главная масса бригады стояла за рвом в развернутом строю с интервалами между частями так, что опрокинутые передние войска могли пройти назад и устроиться под прикрытием батального огня и штыков развернутых частей. Другая бригада Чижевского стояла сзади, в резерве. Вблизи за рощею накопаны эполементы для батарей, пронизывавших всю рощу. 2 батареи обстреливали территорию влево от рощи до Кавенчина. За дивизией Жимирского стоял Скржинецкий, предназначенный также для обороны рощи.

Сражение при Грохове в 1831 г.

Кавалерия Лубенского стала между шоссе и д. Таргувек. Кавалерийский корпус Уминского (2 дивизии с 2 конными батареями) - у кол. Эльснера. Круковецкий действовал против Шаховского у Брудно; вблизи Праги - ополченцы с косами (косиньеры) и парки. Общего резерва не было, потому что нельзя же за него считать косиньеров .

Выгоды позиции: русские войска не имели достаточного пространства для развертывания и должны были исполнять его при выходе из леса под артиллерийским и даже ружейным огнем. Недостатки: левый фланг висел на воздухе, что и дало Дибичу основание к его обходу этого фланга корпусом Шаховского, однако неудавшемуся - в тылу большая река с одним мостом, так что отступление опасно.

Силы поляков - 56 тысяч; из них 12 тысяч кавалеристов; без Круковецкого - 44 тысячи; русских - 73 тысячи, из них 17 тысяч кавалеристов; без Шаховского - 60 тысяч.

В 9? часа русские начали канонаду, а затем их правый фланг стал подаваться вправо, чтобы атаковать Ольховую рощу. Атаки ведены были неправильно: войска вводились в бой по частям, не было подготовки артиллерийской и посредством окружения. Сперва 5 батальонов ворвались в опушку, но наткнулись на резервы за канавой и вытеснены из рощи батальонами Роланда. Подкрепили 6 батальонами. Снова русские ворвались, но Чижевский вместе с Роландом (12 батальонов) вновь заставил их отступить. Русские вводят еще 7 батальонов. Длинная линия (18 батальонов) русских стремительно бросается на поляков и выбивает около 11 часов утра всю дивизию из рощи. Сам Жимирский смертельно ранен. Но, не поддержанные достаточно артиллерией, русские сильно терпели от польской картечи. Хлопицкий вводит в дело дивизию Скриженецкого. 23 польских батальона овладевают рощей.

В 12 часов дня Дибич усиливает атаку еще 10 батальонами, начинает окружать рощу справа и слева, где по флангам выставлены новые батареи. Успешно вытеснив с опушки, русские справа могли дойти только до большого рва; зато слева свежие полки 3-й дивизии обогнули рощу и пошли далеко вперед, но попали под самый близкий огонь батарей.

Хлопицкий, желая воспользоваться этой минутой, вводит в дело обе дивизии (Жимирского и Скржинецкого) и 4 свежих батальона гвардейских гренадер, которых лично ведет в атаку. Видя посреди себя любимого своего вождя, - спокойного, с трубкою в зубах, - поляки с пением «Еще польска не згинела» с неудержимой силой нападают на русские утомленные, расстроенные полки. Последние начинают отступать. Поляки постепенно захватывают всю рощу, колонны их подходят к самой опушке, застрельщики выбегают вперед.

Прондзинский, указывая на русскую батарею, кричит: «Дети, еще 100 шагов - и эти орудия ваши». Два из них взяты и направлены на ту высоту, где стоял Дибич .

Это было последнее отчаянное усилие поляков. Фельдмаршал направляет в рощу что только можно из пехоты (2-ю гренадерскую дивизию); усиливает артиллерию: более 90 орудий действовали по сторонам рощи и, продвинувшись вперед с правой стороны (с севера), сильно поражали польские батареи за рощей; для обхода справа рощи двинута 3-я кирасирская дивизия с лейб-гвардии уланским его высочества полком и 32 орудиями, чтобы содействовать овладению рощей, а вместе с тем разорвать фронт отступающих поляков и попытаться отбросить к болотам у Брестского шоссе хоть правый их фланг. Еще правее Литовская гренадерская бригада Муравьева с уланской дивизией заняла колонии Меценаса и Эльснера, наступала вперед, связываясь левым флангом с кирасирами.

Взволнованный Дибич дал шпоры лошади и, подскакав к отступающим войскам, громко крикнул: «Куда вы, ребята, ведь неприятель там! Вперед! Вперед!» - и, став перед полками 3-й дивизии, повел их в атаку. Огромная лавина со всех сторон обрушилась на рощу. Гренадеры, не отвечая на огонь поляков и наклонив штыки, врываются в рощу; за ними пошла 3-я дивизия, далее - 6-й корпус Розена. Тщетно Хлопицкий, уже раненный в ногу, лично обходит передовую линию и старается воодушевить поляков. По грудам тел русские переходят через ров и окончательно овладевают рощей.

Хлопицкий приказывает Круковецкому перейти к роще, а Лубенскому с кавалерией - поддержать предстоящую атаку. Лубенский отвечал, что местность неудобна для действий кавалерии, что Хлопицкий - пехотный генерал и не понимает кавалерийского дела, а что приказание он исполнит, лишь получив его от официального главнокомандующего Радзивилла. Вот в какую критическую минуту сказалась неправильность положения Хлопицкого. Он отправился к Радзивиллу. На пути граната попала в лошадь Хлопицкого, разорвалась внутри и поранила ему ноги. Деятельность его прекратилась. Все дело поляков пришло в расстройство, общее управление исчезло. Радзивилл совершенно растерялся, шептал молитвы и на вопросы отвечал текстами из Священного писания. Малодушный Шембек плакал. Уминский ссорился с Круковецким. Один Скржинецкий сохранил присутствие духа и обнаружил распорядительность.

Руководство действиями кавалерийской массы Дибич поручил Толю, который увлекся частностями и свою кавалерию разметал по полю, лишь один кирасирский принца Альберта полк, имея во главе дивизион подполковника фон Зона, бросился преследовать беспорядочно отходящих поляков. Полк прошел весь боевой порядок неприятеля, и только у самой Праги 5 польских уланских эскадронов взяли Зона во фланг. Но он ловко вывел своих кирасир на шоссе и ушел из-под огня пехоты и ракетной батареи. Атака продолжалась 20 минут на протяжении 2? версты. Хотя потери кирасир доходили до половины состава (Зон смертельно ранен и взят в плен), однако нравственное действие атаки громадно. Радзвилл со свитой ускакал в Варшаву.

Ольвиопольские гусары лихо атаковали Шембека, приперли два полка к Висле и рассеяли. Поляки был оттеснены повсюду. Скржинецкий собрал и устроил остатки сзади на позиции, на песчаных холмах.

Около 4 часов дня показался наконец Шаховский, который проявил в этот день полную бездеятельность. Обрадованный Дибич не сделал никакого упрека, только объявил, что честь довершения победы принадлежит им, и сам стал во главе гренадер. Но когда они подошли к неприятельской позиции, то было 5 часов, день клонился к вечеру. Фельдмаршал задумался и после некоторого колебания приказал прекратить бой.

Потери поляков - 12 тысяч, русских 9400 человек.

Между тем у поляков господствовал страшный беспорядок. Войска и обозы столпились у моста, лишь к полуночи окончилась переправа, под прикрытием Скржинецкого .

При таких условиях русским нетрудно было бы справиться с Скржинецким, а затем и штурмовать Пражский тет-де-пон. Совершенно непонятно, почему этого не сделал Дибич. Его план и заключался в том, чтобы покончить с восстанием одним ударом и притом возможно скорее. Случай как раз представлялся, и фельдмаршал им не воспользовался. Темный вопрос о причинах до сих пор не разъяснен историей .

Расположение русских на квартирах. На следующий день поляки заняли и сильно вооружили пражские укрепления. Атаковать можно было только при помощи осадных средств, а доставка их требовала 4 месяца. Переправа через верхнюю Вислу, дабы затем атаковать Варшаву с запада, также требовала времени. Поэтому Дибич расположил армию на широких квартирах (Окунев, Колбель, Желехов, Радзынь, Седльце), около 40 верст по фронту и 40 в глубину, чтобы облегчить продовольствие путем реквизиции.

Между тем к 10 марта Висла очистилась ото льда и можно было приступить к переправе. Для этого выбрали Тырчин (вне сферы влияния польской армии, ширина всего 400 шагов, фарватер ближе к правому берегу, недалеко впадает Вепрж, которым можно воспользоваться для заготовки и сплава материалов). Хотя распутица достигла крайнего предела, но Дибич торопился и 15 марта отдал распоряжение о движении армии к переправе.

Наступательные действия поляков

Экспедиция Дверницкого ¦ Наступление Скржинецкого

Приостановкой действий русской главной армии поляки воспользовались для частных предприятий. Так как Люблинское воеводство было занято русскими слабо, а кр. Замостье могла послужить опорой для партизанского отряда, то по настоянию Лелевеля отряд Дверницкого (2 батальона, 22 эскадрона, 12 орудий - 6500 человек) назначался для движения на Волынь с целью возбудить там восстание. 19 февраля Дверницкий переправился через Вислу и у Курова напал на кавалерийский отряд генерала Кавера, опрокинул финляндских драгун и захватил 4 орудия. 21 февраля Дибич двинул с разных сторон значительные силы, а руководство всем делом поручил Толю. Тогда Дверницкий 4 марта укрылся в Замостье.

В конце марта Дверницкий решился продолжать экспедицию на Волынь: быстро двинулся к Крылову и там 29 марта перешел Буг. Против поляков на Волыни были войска Ридигера - 11 тысяч с 36 орудиями.

Дверницкий, двигаясь вдоль австрийской границы, убедился, что в этой стороне с господствующим русским населением нечего и думать относительно общего восстания, а потому решил пробраться в Подолию. На Стыри у Боремли (Михайловки) Ридигер преградил ему путь.

Дверницкий ночью скрытно снялся с позиции: шел вдоль границы, а Ридигер параллельно преследовал. 15 апреля Дверницкий занял сильную позицию у люлинской корчмы, тылом к австрийской границе. Ридигер атаковал, но в последнюю минуту Дверницкий не принял атаки, перешел границу и был обезоружен австрийскими войсками.

Наступление Скржинецкого. Для обеспечения армии, двигавшейся к переправе, на брестском шоссе временно был оставлен 6-й корпус Розена, которому приказано: наблюдать Прагу, прикрывать тыл движения, обеспечивать край и особенно охранять Седльце и сообщение с Брестом. В случае наступления поляков в превосходящих силах - отступать на Калушин и даже до Седльце.

Генерал-адъютант граф Карл Федорович Толь

17 марта армия тронулась с квартир. Марш был весьма труден: люди изнемогали от усталости, артиллерию тащила пехота, обозы отстали, понтоны увязли в грязи. Но все-таки 19 марта армия подошла к переправе. На подтяжку обоза требовалось еще 2–3 дня. Уже фельдмаршал готов был начать переправу, как поляки перешли в наступление и нанесли Розену удар, который расстроил весь план Дибича.

19 марта корпус Розена состоял из 18 тысяч, из них 6 тысяч в авангарде Гейсмара у Вавра. Несмотря на указания фельдмаршала, Розен не оттянул назад авангард. Поляки, сознавая все трудности непосредственной обороны Вислы, решились в числе 40 тысяч напасть внезапно на Розена и тем отвлечь Дибича от переправы. Приняты были все меры скрытности. В 3 часа утра 10 марта, посреди густого тумана, поляки стали дебушировать из Праги.

Хотя Гейсмар и действовал энергично, однако нападение было отчасти внезапное, и поляки 8 часов подряд теснили Гейсмара, отступившего к Дембе-Вельке.

Розен успел свести свои войска с квартир, но трех местах: у Дембе-Вельке (10 тысяч вместе с Гейсмаром), у Рыше (3 версты вправо) и у Мистова (в тылу). Местность перед позицией - болотистая, труднодоступная для противника, но болота тянулись под углом к пути отступления (шоссе), проходившего у левого фланга. Между тем Розен даже не сломал здесь моста.

Бой шел очень удачно для русских, многочисленные попытки поляков отражались. Однако блестящая атака кавалерийской дивизии во главе с Скаржинским, произведенная к вечеру, заставила Розена отступить. Корпус отошел к Минску. Потери: русских - 5500 человек и 10 орудий, поляков - 500 человек.

20 марта отступление продолжалось по направлению к Седльце, арьергард остановился у Ягодне. Скржинецкий расположился у Латович.

Движение главной русской армии. 23 марта Дибич собрал военный совет, на котором было решено, по предложению Толя временно отказаться от переправы и двинуться против польской главной армии и на ее сообщения. Уже дана была диспозиция для движения армии 28 марта на Гарволин, как генерал-интендант д. с. с. Абакумов доложил Дибичу, что довольствие войск совершенно не обеспечено, так как вследствие бездорожья сильно отстали ожидавшие транспорты; войсковой запас был уже большею частью израсходован, а пополнить реквизициями нельзя вследствие истощения страны. Дибич решился 28 марта фланговым маршем на Луков сблизиться с запасами в Седльце и Мендзиржеце и с транспортами из Бреста и Дрогичина. 31 марта фельдмаршал вступил в Седльце.

Прондзинский убедил Скржинецкого добить Розена под Седльце, продвинуться к Бресту и отрезать Дибича от сообщений с севером. План: с фронта, от Бойме, сам Скржинецкий; слева, через Суху, Лубенский и справа, через Водыне, Прондзинский, которому поручена главная роль (12 тысяч). Это и привело к сражению 29 марта у Игане, где сильно пострадали 13-й и 14-й егерские полки и Прондзинскому удалось рассеять 2 полка арьергарда генерала Фези.

Потери: русских - 3 тысячи, поляков - гораздо меньше. Только поздно вечером появились польские войска от Сухи, а потом и сам Скржинецкий. Он прибыл к войскам утром 29 марта, ожидавшим его под ружьем. Не выходя из кареты, он стал жаловаться на утомление, в ближайшем селении позавтракал и лег отдыхать; будить его не смели. Главнокомандующий проспал сражение. Войска из Сухи не получили никаких инструкция.

Пребывание Дибича у Седльце. Во время вынужденного бездействия фельдмаршал принял меры для обеспечения продовольствием армию, чтобы удовлетворить текущие потребности и образовать еще двухнедельный запас на 120 тысяч человек. Для этого между прочим было выслано из армии в Брест за продовольствием 450 полковых фур и 7 подвижных артиллерийских парков, которым приказано в Бресте сложить боевые припасы, а привезти зерновой фураж. Стали подходить транспорты с Волыни к Коцку.

Для обеспечения тыла был укреплен Брест-Литовск, снабженный значительным гарнизоном в 12 батальонов, 10 эскадронов и 60 орудий под начальством Розена. Это должно было успокоить и волнующуюся уже Литву.

Первое наступление Дибича. Наконец было решено двинуться с армией через Водыне и Ерузалем к Куфлеву, чтобы обойти с юга польский авангард, внезапно напасть на главные силы неприятеля и опрокинуть их от шоссе к северу.

Приготовления были довольно долги, меры скрытности при марше 12 апреля не приняты, да, впрочем, поляки и раньше были осведомлены о предприятии русских. Вследствие этого Скржинецкий успел ускользнуть и отошел к Дембе-Вельке, где позиция была хорошо укреплена. Все предприятие выразилось арьергардным боем у Минска, где поляки потеряли 365 человек.

После дневки между Минском и Дембе-Вельке русская армия (60 тысяч) отошла назад.

Новый план военных действий

Второе наступление Дибича ¦ Холера

Император Николай сам указал план военных действий. Затруднения Дибича состояли в обеспечении тыла действующей армии и в снабжении ее продовольствием. Обеспечение тыла возлагалось на вновь сформированную резервную армию графа Толстого и на 1-ю армию, которая существовала и раньше. Таким образом, руки Дибича были развязаны. Его армию было приказано двинуть на нижнюю Вислу, обеспечив запас продовольствия первоначально покупкою в Пруссии, а впоследствии доставкой водою из России через Данциг и далее по Висле.

Таким образом, приходилось совершенно менять линию действий, то есть предстояло очистить брестское шоссе от госпиталей и складов и все вновь устроить на линии от Нарева к нижней Висле.

Вскоре же поляки узнали об этих новых предложениях.

Второе наступление Дибича. Движение Хржановского в Замостье обеспокоило фельдмаршала, который получил ложное сведение, будто Скржинецкий 1 мая намерен двинуться против левого фланга русской армии и напасть на Седльце. Тогда Дибич с рассветом 1 мая сам двинулся по шоссе. Первые войска поляков безостановочно отступали. У Янова русские остановились на ночлег, а на следующий день отошли назад. От пленных узнали, что войска принадлежали отряду Уминского. Дибич заключил, что Скржинецкий опять ускользнул. На самом же деле польский главнокомандующий отправился против гвардии, что Дибичу осталось неизвестным.

Холера. Если месячная стоянка у Седльце помогла русской армии устроиться, то и поляки укомплектовали свои войска, окончили формирование новых полков, уверовали в свою силу и в значение одержанных ими частных успехов. Теперь в распоряжении Скржинецкого было 5 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, весьма благоустроенных.

В то же время в русской армии быстро развивалась холера. Она появилась на северном берегу Каспийского моря еще в 1830 г., а в следующем году распространилась по всей России и даже в Западной Европе. В армию проникла через Брест, куда сходились отовсюду транспорты и укомплектования. Появилась 6 марта, но сначала слабо, так что в марте считалось всего 233 больных, в апреле, из-за скученной и неподвижной стоянки, их было 5 тысяч. В начале апреля холера проникла и в польскую армию, которая пострадала от нее не менее русской.

Поход Скржинецкого против гвардии

Гвардейский корпус под начальством великого князя Михаила Павловича стоял отдельно от главной армии между Бугом и Наревом и не вполне был подчинен Дибичу. Такое положение приносило вред. Если бы при наступлении к переправам на верхней Висле Дибич мог распоряжаться гвардией, то, быть может, и не случилось бы катастрофы с корпусом Розена.

Теперь поляки задумали разбить гвардию прежде, чем Дибич придет к ней на помощь, а затем войти в соединение с литовскими инсургентами через Августовское воеводство. Остановленный на брестском шоссе для защиты Варшавы Уминский (11 тысяч), соединившись с отрядом Дзеконского, бывшим на верхней Висле, и Хожановским из Замостья, мог собрать 25 тысяч и действовать Дибичу в тыл или соединиться со Скржинецким для общей атаки, в том случае если Дибич пойдет на помощь гвардии.

Всего у Скржинецкого было 46 тысяч, а русская гвардия с усиливавшим ее отрядом Сакена имела только 27 тысяч. Ясно, что шансы на успех были значительны, однако Скржинецкий все колебался. Сначала, 30 апреля, поляки ушли из своего расположения под Калушином к Сероцку, откуда разделились на три колонны: 1) Дембинский (4200 человек) - по шоссе по правому берегу Нарева к Остроленке против Сакена; 2) Лубенский (12 тысяч) - вверх по Бугу к Нуру для уничтожения мостов и перерыва сообщений Дибича с гвардией; 3) Скржинецкий (30 тысяч) - посередине между двумя предыдущими на Ломжу.

Гвардия сосредоточилась у Замброва, авангард Бистрома - у Вонсева, передовой отряд генерала Полешки - у Пржетыче.

4 мая польский авангард Янковского потеснил казаков, но у Пржетыче встретил упорное сопротивление со стороны гвардейских егерей. Полешко в порядке, шаг за шагом, отошел к Соколову. Великий князь в это время сосредоточил главные силы у Снядова.

5 мая русский авангард отошел к Якоцу. Лубенский занял Нур. Скржинецкий для помощи литовцам выслал в интервалах между Дибичем и гвардией генерала Хлаповского с уланским полком, 100 пехотинцами и 2 орудиями, в виде кадров для будущих польских войск.

Прондзинский настаивал на атаке гвардии (23 тысячи), пользуясь превосходством польских сил (30 тысяч). Скржинецкий не согласился, а пошел с дивизией Гелгуда на Остроленку. Сакен успел отступить к Ломже; Гелгуд его преследовал и занял Мястково, то есть почти в тылу гвардии. Великий князь 7 мая потянулся на Белосток.

Итак, удар Скржинецкого пришелся по воздуху; мало того, зайдя так далеко, он поставил армию в рискованное положение. Двигаясь на соединение с гвардией, Дибич 10 мая разбил Лубенского у Нура.

Фельдмаршал продолжал движение на соединение с гвардией, 12 мая он дошел до Высоко-Мазовецка, а гвардия уже была в Менженине. Скржинецкий поспешно отступил к Остроленке.

13 мая Дибич совершил необычайный форсированный марш. Войска Палена прошли 50 верст, Шаховского - 40 верст, и все-таки после короткого ночного привала фельдмаршал продолжал движение.

Сражение при Остроленке 14 мая. Город Остроленка лежит на левом берегу Нарева и соединяется с правым двумя мостами, длиною около 120 сажен: постоянным на сваях и плавучим. Саженях в 700 от берега тянутся песчаные холмы, покрытые мелким и редким кустарником. Вся местность несколько болотиста. Поле сражения представляло много выгод для пассивной обороны, особенно если разрушить мосты. Но этого сделать было нельзя, так как по ту сторону реки находилось еще много польских войск: дивизия Гелгуда в Ломже и арьергард Лубенского. Прондзинский планировал, укрыв войска в кустарниках, громить переправившихся артиллерийским огнем, а затем совместным нападением с нескольких сторон отбросить их в Нарев, причем из-за тесноты русские не будут иметь возможности ни развернуться, ни употребить значительных сил, особенно кавалерии. Скржинецкий, рассчитывая на обычную медлительность русских, не ожидал боя на следующий день и совершенно успокоенный предоставил Прондзинскому сделать необходимые распоряжения; сам же уехал в м. Круки и провел ночь на постоялом дворе, услаждаясь шампанским.

1-я и 3-я пехотные дивизии стали на песчаных холмах. Перед левым флангом на холме - 10 орудий Турского; Биелицкий с 12 орудиями выдвинулся к самому мосту; кавалерия первоначально стала правее, за р. Омулев.

Уже в 6 часов утра 14 мая Бистром показался ввиду Лубенского, который после некоторого сопротивления начал отступать к Остроленко. Около 11 часов утра к городу подошла голова русской армии, сделав в 32 часа 70 верст, причем войска сохранили отличный порядок и бодрость духа. В польском главном лагере царила полная беспечность: в кавалерии лошади были расседланы, пехота разбрелась за дровами, водой и для купанья.

Открыв артиллерийский огонь, гренадеры стремительно атаковали Лубенского. Несмотря на глубокие пески, они быстро ворвались в город и прошли его насквозь, опрокидывая или отсекая неприятеля. Даже знаменитый 4-й полк («чвартаки») был потеснен и совершенно расстроен гвардейскими конно-егерями и уланами. Всего было взято в плен 1200 человек.

Хоть армия и сильно растянулась, но Дибич приказал продолжать бой и овладеть мостами. Тотчас по улице против моста выставили 3 орудия, 4 орудия правее города и 2 - левее. Потом эти батареи, имевшие весьма важное значение, увеличились до 28 и 34 орудий, соответственно.

Поляки пытались разрушить мост, но русская картечь заставила их отойти назад. Астраханский гренадерский полк, имея во главе георгиевских кавалеров, устремляется, несмотря на картечь двух орудий Биелицкого, по переводинам и захватывает пушки. Пац с остатками арьергарда обрушивается на астраханцев, но генерал Мартынов с батальоном Суворовского (Фанагорийского) полка перебежал по плавучему мосту; другой батальон направляется по свайному мосту, и общими усилиями неприятель отброшен. Прибывший на поле сражения Скржинецкий был совершенно озадачен происшедшим и начал бросать по частям свои войска в атаку на русских, переправившихся на левый берег.

Между тем суворовцы и астраханцы ворвались на батарею и овладели несколькими орудиями, но увезти их не сумели, ибо слева показались польские конные егеря. Суворовцы без ранжира построились в кучу и встретили неприятеля огнем. Конные егеря не смутились огнем, подскакали с батальону и, пытаясь ворваться в каре, саблями рубили русских. Тогда батальонный командир приказал бить тревогу и кричать «ура»; испуганные лошади понеслись назад.

Брошенная Скржинецким вперед бригада Венгерского сцепилась врукопашную с русскими у шоссе. Перешедший через мост батальон суворовцев ударил во фланг полякам - они отброшены. Артиллерия с левого берега оказывает русским сильнейшую поддержку.

Венгерский привел свою бригаду в порядок и вновь повел в атаку. Но и Мартынов получил помощь: перешли через мост еще два полка. Ударили на Венгерского с фланга, отбросили и захватили одно орудие. Венгерский потерял половину людей и ушел в кусты. Тогда Скржинецкий приказал бригаде Лангермана не только отбросить русских за реку, но и овладеть городом. Атака была неудачна.

В неописуемом волнении польский главнокомандующий скакал вдоль фронта и кричал: «Малаховский, вперед! Рыбинский, вперед! Все вперед!» Он продолжал последовательно разбивать бригады о русских гренадер. Наконец, он взял бригаду Красицкого, усилил пехотным полком и несколькими эскадронами и сам повел в атаку. Воодушевленные присутствием главнокомандующего, поляки запели «Еще польска не згинела» и бросились на русских. Гордые совершенными уже подвигами, гренадеры опрокинули и эту атаку, причем нанесли жестокий урон, ибо имели 4 пушки. Красицкий, сбитый прикладом с лошади, был взят в плен.

В 4-м часу на правом берегу уже собралось 17 батальонов. Они продвинулись вперед и оттеснили неприятеля. Славившийся своей храбростью 2-й польский уланский полк пытался атаковать, но все его атаки отбиты.

Скржинецкий сохранил непоколебимую твердость; 8 часов он подвергался огню, ища смерти. «Здесь мы должны победить или погибнуть все, - говорил он. - Здесь решается судьба Польши». Он задумал произвести общую атаку остатками всех дивизий. Решение запоздалое - русские уже утвердились на правом берегу, а поляки сильно ослаблены. Сам Скржинецкий стал во главе, и все-таки пришлось отойти с потерей пленными 250 человек.

Еще несколько раз повторялись частные атаки, и в конце концов половина войск выбыла из строя. Теперь уже Скржинецкий старается только продлить бой до ночи. Он приказал собрать все рассеянные части и отдельных людей, свести в батальоны, во главе которых поставить всех наличных офицеров. Длинная линия батальонных колонн без резерва двинулась вперед, а батарея подскакала на самое близкое расстояние к войскам 3-й дивизии, только что перешедшим мост, и обдала их картечью. Ошеломленные Старо- и Новоингерманландские полки побежали назад на мост. Но начальникам удалось восстановить порядок, и те же полки храбро ударили на поляков и преследовали их.

В 7 часов пополудни бой смолк. В 8 часов по недоразумению возобновилась артиллерийская перестрелка, но сейчас же и затихла. Польская армия находилась в полном расстройстве; переход русских в решительное наступление мог бы привести к полному истреблению. Но фельдмаршал под влиянием каких-то второстепенных мыслей, то ли относительно неизвестности, где находится дивизия Гелгуда, не решился преследовать всеми силами и ночью выслал 3 полка казаков. Уже 15-го после полудня послано 7 тысяч под начальством Витта, да и тот двигался с такой медленностью, что в 5 дней прошел 56 верст.

Отступление поляков имело вид самого беспорядочного бегства; чтобы увезти пушки, потребовали из Варшавы извозчиков. Сам Дибич с главными силами лишь 20 мая оставил Остроленку и перешел к Пултуску. Потери русских - до 5 тысяч, поляков - до 9500 человек.

Кончина Дибича. Фельдмаршал энергично готовился к переправе через нижнюю Вислу. Были заготовлены значительные запасы продовольствия, перевозочные средства, артиллерийское и госпитальное довольствие, материалы для устройства переправы. Наконец, произведены разведки мест для переправы и путей к ним. Таким образом, когда все трудности были пережиты, все подготовлено для решительного удара ослабленному противнику, когда победа должна была увенчать все дело фельдмаршала и слава его заблистала бы новым блеском, в это время, 29 мая, граф Дибич скончался от холеры в течение нескольких часов. На основании закона в командование армией вступил начальник штаба граф Толь, но только до прибытия вновь назначенного главнокомандующего графа Паскевича-Эриванского.

Партизанские действия в Литве и Подолии

Восстание в Литве распространилось повсюду, и только города Вильна, Ковна и Визды находились в руках русских. Особенно далеко продвинулась организация повстанческих войск в Самогитии, в Россиенах и Тельшах. Для русских отрядов борьба с инсургентами, несмотря на постоянные успехи в схватках, была тягостна, ибо противник был прямо неуловим.

Хлаповский, искусно пробравшийся между русскими войсками, собрал отряд до 5 тысяч человек и организовал его в несколько пехотных и кавалерийских полков.

После сражения при Остроленке в Литву был направлен отряд генерала Гелгуда, силою до 12 тысяч при 26 орудиях. Гелгуд был храбрый, но бесхарактерный и неспособный человек. Против него действовал генерал Сакен с отрядом, силой до 6 тысяч 21 мая он дошел до Ковны, пройдя в 4 дня 150 верст, а в ночь на 31 мая Сакен пришел к Висле с 7 тысячами и занял позицию в 7 верстах к западу на Понарских высотах.

Силы Гелгуда увеличились до 24 тысяч. Под влиянием Хлаповского Гелгуд решил атаковать русских на Понарских высотах, но медлил с исполнением этого плана. А между тем к Вильне стягивались отряды Сулимы, князя Хилкова и др. Наконец, 4 июня подошел Курута. Всего собралось 24 тысячи с 76 орудиями.

7 июня произошло сражение на Понарских высотах, в котором распоряжался Сакен, хотя старшим был генерал Курута. Поляки действовали неумело и по частям, русские - решительно (особенно отличились лейб-гвардии Волынский и Оренбургский уланские полки). Поляки были разбиты наголову и начали поспешно отступать.

Среди отступавших поляков обнаружились признаки паники. Сакен готовился энергичным преследованием нанести решительное поражение, но… в это время Курута заявил о своем старшинстве и решительно сказал Сакену: «Нет, вы преследовать не будете». Урон русских - 364 человека, поляков - вместе с разбежавшимися 2 тысячи.

С подходом к Вильне резервной армии Толстого Гелгуд сделал неудачную попытку овладеть г. Шавли, где был подполковник Крюков с 5 батальонами и 5 орудиями, после чего его отряд рассеялся: Хлаповский, преследуемый русскими, 30 июня перешел русскую границу у Гудауна, а Роланд - 3 июля у Дегуце.

Во время суматохи у прусской границы 30 июня Гелгуд сидел верхом; офицеры осыпали его упреками и ругательствами. Адъютант 7-го полка поручик Скульский выстрелом из пистолета в грудь убил Гелгуда наповал и спокойно присоединился к своему полку.

Поход Дембинского представляет превосходный образец партизанских действий. Всего было до 4 тысяч. Дембинский избегал открытых пространств и значительных городов; он пробирался лесами между русскими отрядами, разбивая мелкие и обходя более сильные. 28 июня он выступил по направлению к Беловежской пуще и достиг ее 15 июля. Удачно действуя и счастливо проскользнув мимо отряда генералов Савоини и Розена, Дембинский через Рудню, Стердынь 22 июля прибыл к Маркам под Варшавой.

Восстание в Подолии разгорелось преимущественно между шляхтой, потому что не удалось возмутить массу крестьянского русского населения. Знамя восстания подняли братья Сабанские, помещики близ Ольгополя. К концу апреля число мятежников дошло до 5 тысяч под начальством отставного генерала Колышко. Командир 5-го корпуса Рот из Бессарабии прибыл форсированными маршами и около Дашева разбил их наголову (потеря поляков 1600 человек). Остатки еще раз разбиты генералом Шереметьевым у Майданека (близ Деражни). Остатки в числе 700 человек 14 мая перешли австрийскую границу у Сатанова.

Усмирение мятежа Паскевичем

Толь собирался совершить фланговый марш от Пултуска мимо польской армии, опиравшейся на Люблин, по удобным дорогам, уже обследованным раньше. Но Паскевич, прибывший в Пултуск 13 июня, направил армию севернее, якобы для безопасности. 22 июня началось движение четырьмя колоннами. Марш по плохим дорогам был очень труден, все тонуло в невылазной грязи. Между колоннами не было дорог для связи, а потому в случае нужды одна не могла бы дать помощи другой.

Для переправы был избран Осек, вблизи прусской границы. Устройство мостов Паленом 1-м началось 1 июля, а равно и постройка тет-де-понов на обоих берегах. 8 июля окончена переправа всей армии, которая расположилась в окрестностях Нешавы.

Действия на Брестском шоссе. Паскевич приказал Розену выдвинуть авангард под начальством генерала Головина, чтобы: 1) тревожить неприятеля, 2) отвлечь на себя поляков от переправы главной армии, но вместе с тем избегать решительного столкновения с сильнейшим неприятелем, 3) демонстрировать к Праге и Люблину. На все это дано менее 7 тысяч. Головин выдвинулся к Калушину и 2 июля решил атаковать противника несколькими мелкими колоннами, захватив соседние с шоссе пути. В тот же самый день Хржановский, сосредоточив под своей командой 22 тысячи, также решил атаковать. Конечно, поляки опрокинули русских, но только такой дерзостью Головин и мог достичь цели разведки и отвлечения противника.

Движение Паскевича к Варшаве. План осторожного фельдмаршала, опасавшегося рискнуть своими недавно приобретенными лаврами, заключался в том, чтобы по возможности без боя подвести армию к Варшаве, а затем принудить ее к сдаче блокадой.

Обеспечив себя с избытком продовольствием, доставленным из Пруссии, фельдмаршал 15 июля двинулся через Брест-Куявский, Гостынин, Гомбин (18 июля). Поляки занимали известную позицию у Сохачева за р. Баурой; обойти ее можно через Лович. Поляки не оценили значения Ловича, а потому передовые части русской армии заняли Лович 20 июля, а 21-го там сосредоточилась и вся армия. Оттеснив поляков за р. Равку, русские остановились, и так обе армии оставались до первых чисел августа.

В это время в Варшаве поднялось сильное волнение. Вместо Скржинецкого главнокомандующим был назначен Дембинский, увенчанный славой недавнего искусного движения из Литвы. В ночь на 3 августа он отвел армию к Варшаве и занял позицию позади Воли. 3 августа в Варшаве вспыхнуло возмущение уличной черни; искали изменников и перебили многих подозреваемых и ни в чем неповинных лиц. Президентом правления был избран старый интриган Круковецкий, а главнокомандующим старик Малаховский. 6 августа началось обложение Варшавы; армия перешла к Надаржину и окрестностям.

Действия Ридигера. Он занимал Люблинское воеводство. Паскевич предложил ему тоже переправиться за Вислу. Фельдмаршал Сакен, командующий 1-й армией, которому Ридигер был подчинен, согласился, и Ридигер (12 400 человек и 42 орудия) 26 июля перешел Вислу и Юзефове. Против Ридигера действовал польский генерал Рожицкий, имевший в нескольких отрядах не более 5 тысяч человек. 31 июля Ридигер занял Радом.

В начале августа Рожицкий усилился до 8 тысяч и начал действовать наступательно. 10 августа Ридигер уничтожил отряд Гедройца, а самого его взял в плен. Тогда Рожицкий затих, но и Ридигер, выславший по приглашению Паскевича к нему дивизию да оставивший охрану моста, сам остался с 4 батальонами и ничего не мог предпринять.

Действия на брестском шоссе. В ночь на 10 августа из Праги выступил Ромарино с 20 тысячами и пошел на Гарволин и Желехов с целью разбить отдельно Головина и Розена. Ромарино удалось одержать небольшие частные успехи и даже дойти до Тересполя (под Брестом), но разбить Головина и Розена не удалось. 24 августа Ромарино приостановился в Мендзиржеце, так как он узнал о переговорах Круковецкого с Паскевичем.

Штурм Варшавы 25 и 26 августа. Паскевичу удалось сосредоточить у Надоржина 70 тысяч и 362 орудия. В Варшаве поляков было 35 тысяч с 92 орудиями. Если присчитать Ромарино 20 тысяч, то составится самое большое - 55 тысяч. Правда, было еще у Рожицкого 8 тысяч, в Плоцком воеводстве у Лубенского 4 тысячи, в гарнизонах Люблина и Замостья 10 тысяч, что в общем даст 77 тысяч и 151 орудие. Но эти все войска не приняли участия в обороне столицы, равно как и Ромарино.

Для укрепления Варшавы Хржановский предлагал возвести несколько сильных фортов с интервалами для перехода в наступление. Для занятия их он считал нужным назначить 15 тысяч, да в резерв 10 тысяч, итого 25 тысяч было бы достаточно. Инженерный комитет отверг этот проект и набросал целую сотню мелких укреплений, которых даже не успели кончить ко дню штурма. Для занятия всех укреплений понадобилось бы не менее 60 тысяч. Войска, разбросанные мелкими частями за слабыми брустверами, не прикрывавшими от огня многочисленной русской артиллерии, не могли оказать стойкого сопротивления, особенно при отсутствии внешнего резерва.

Укрепления образовали три круга. Самым сильным укреплением в 1-й линии был редут Воля (№ 56) с полубастионами на углах, с редюитом в юго-западном углу и с фланговой обороной рвов. Внутренние укрепления разделялись ретраншаментом на две части: в большей из них был сад, а в меньшей - каменный костел с каменной оградой, приспособленные к обороне. Подступы к Воле оборонялись люнетом № 57. Вторая линия была особенно сильна у калишского шоссе, укрепления № 22 и 23. Третью линию составлял городской вал, высотою и толщиною в 10 футов, построенный напротив контрабанды, без всякого соображения с условиями обороны; только потом он был усилен люнетами и флешами. Иерусалимская застава - сильнейшее место третьей линии, укрепления № 15, 16, 18. На вооружении, кроме полевых пушек, было 130 крепостных, но сильно разбросанных.

Корпус Уминского (20 тысяч) защищал территорию от Черняковской заставы до № 54, а Дембинский (13 тысяч) - все остальное.

Русские решили вести атаку на Волю. С падением этого сильнейшего укрепления штурм остальных казался делом легким. Кроме того, при бое внутри города в этом направлении скорее можно было добраться до Пражского моста.

1-й день штурма, 25 августа. Согласно воле государя, Паскевич предложил полякам покориться на условии общей амнистии. Круковецкий отвечал о желании восстановить отечество в древних пределах. С вечера 24 августа войска заняли следующие места: 1) Пален (11 тысяч) у калишского щоссе на высоте Хржанова; цель - атака Воли. 2) Крейц (12 тысяч) около с. Влохи; атаковать укрепления правее Воли. 3) Муравьев (3 тысячи) у Ракова; отвлекать внимание неприятеля по Краковскому шоссе. 4) Штрандман (2 тысячи) у Служевца; для ложной атаки по Люблинскому шоссе. 5) Хилков (2800 кавалерии) около Хржанова, левее Палена, для охранения левого фланга. 6) Ностиц (2100 лег. гв. кавалерии) позади Збаржа, для связи между Штрандманом и Муравьевым и для отражения вылазок. 7) Гвардия и гренадеры (2700) резерв, за Паленом и Крейцом. 8) рез артиллерия (198 орудий) и резервная кавалерия Витта (8 тысяч) у Солибсы, недалеко от Крейца. 9) Казаки распределены по разным пунктам. В 5 часов утра артиллерия открыла огонь, а спустя часа два войска бросились на штурм. Крейц с налету овладел укреплениями № 54 и 55. Труднее достался Палену № 57. Поляки встретили сильнейшим ружейным огнем атакующего, прошедшего волчьи ямы и переходившего ров. Воткнутые штыки послужили ступеньками для подъема на бруствер храбрецов. Несмотря на отчаянное сопротивление, люнет был взят, большую часть гарнизона положили на месте, 80 человек взяты в плен.

Предстоял штурм Воли, которую занимал престарелый генерал Совинский с 5 батальонами и 12 орудиями. Русские выдвинули 76 орудий, а затем с трех сторон пошла отборная пехота. Она ворвалась через вал, но была тут остановлена отчаянным сопротивлением. Наконец поляки оказались выбиты из сада, но редюит оставался в их руках, расстреливать их артиллерийским огнем было нельзя, чтобы не стрелять по своим. Паскевич послал еще несколько полков, причем гренадеров повел Толь. Под сильным огнем неприятеля русские преодолели целый ряд препятствий, но близость цели всех воспламеняла. Перебравшись через ограду костела, солдаты подступили к палисадам, ограждавшим вход в костел. Сделав пролом, они очутились перед заваленными дверьми костела, которые пришлось выбить. Наконец, в 11 часов удалось ворваться внутрь церкви, где после ожесточенной схватки, неприятель был истреблен или взят в плен. Совинский пал под штыками гренадер у алтаря. Пленных 30 офицеров и 1200 нижних чинов, в числе пленных один из зачинщиков мятежа - Высоцкий.

Муравьев взял Раковец, Штрандман - Шопы. Между тем Уминский произвел демонстрацию против них. Тогда Паскевич послал Муравьеву поддержку, а вместе с тем приказал, несмотря на представления Толя, приостановить пока всякие наступательные действия. Это было совершенно ошибочно: чем больше войск Уминский послал бы против Муравьева и Штрандмана, тем было бы легче атаковать в главном направлении. Поляки воспользовались приостановкой, чтобы исправить ошибки в распределении своих войск, что вызвало лишние усилия и жертвы со стороны русских на следующий день. Наконец поляки приняли приостановку за истощение русских сил и тотчас перешли в наступление против Воли, причем подошли к ней на полуружейный выстрел. Тогда два карабинерных полка без всякого приказания с отчаянной стремительностью бросились вперед в штыки и опрокинули поляков. Но бой на этом не закончился - пришлось 3 раза ходить в штыки, пробрались за вторую линию укреплений и даже в Вольское предместье, но, по приказанию фельдмаршала, отозваны назад. Это был один из кровопролитнейших эпизодов дня.

Уминский отнял у Штрандмана Шопы, но Муравьев удержал Раковец. Было еще только 3 часа дня, но фельдмаршал не пожелал в этот день продолжать штурм. Войска провели ночь без шинелей и теплой пищи, многие даже без куска хлеба, так как запас был только на один день.

2-й день штурма, 26 августа. На следующий день Паскевич имел свидание с Круковецким, но оно ни к чему не привело. Польские войска стянулись преимущественно к центру между Вольскою и Иерусалимскою заставами. Около 2 часов дня русские начали канонаду. В самом начале дела Паскевич был контужен ядром в руку и, бледный, с искаженным лицом, свалился он на землю . Неограниченное командование армией он передал Толю.

Немедленно была сосредоточена 120-пушечная батарея, которая начала борьбу с польской батареей из 112 полевых и крепостных орудий. Муравьеву было приказано энергично наступать. Муравьев, усиленный гвардейской бригадой, повел атаку двумя колоннами. Одной после упорного боя овладел укреплением № 81, а другая устремилась на № 78. Уминский выслал против нее пехотный и кавалерийский полки. Тогда Ностиц послал на помощь гвардейских драгун, покрывших здесь себя и подоспевших к ним на помощь лейб-гусар неувядаемой славой в борьбе с противником, вчетверо сильнейшим.

Около 5 часов Крейц пошел двумя колоннами на укрепления № 21 и 22: 4-я конная рота полковника Житова подскочила к редуту № 21 на 200 шагов и осыпала неприятеля такой жестокой картечью, что он бежал, не выждав атаки, причем конноартиллеристы охотники бросились верхами в редут и захватили орудие. Таким образом, Житов явил крайне редкий образец самостоятельной атаки артиллерией без помощи других родов войск.

№ 22 с двумя батальонами был занят войсками Крейца после упорного боя, причем гарнизон почти поголовно истреблен.

Пален овладел № 23 и 24, а далее после ожесточенного боя - евангелическим кладбищем. Было уже около 6 часов вечера, наступали сумерки. Некоторые генералы предложили Толю отложить штурм до утра. «Теперь или никогда», - отвечал Толь и приказал привести войска в порядок, усилить резервами, направить артиллерию и штурмовать городской вал. После 3-часовой борьбы Иерусалимская застава взята, а около 10 часов вечера - Вольская. Ночью половина войск отдыхала, а другая находилась под ружьем, выдвинув передовые посты всего на 50 шагов впереди вала. Саперы прорезали амбразуры для орудий для завтрашнего дня. Однако драться не пришлось: ночью главнокомандующий Малазовский прислал на имя Паскевича письмо, что к 5 часам утра Варшава будет очищена.

Очистив Варшаву, поляки двинулись к Модлину. 27 августа русская армия вступила в неприятельскую столицу. Потери русских составили 10? тысячи, поляков - 11 тысяч и 132 орудия.

Казалось, что борьба с поляками кончилась и разбитая польская армия должна отдаться на милость победителя. Однако едва поляки избегли грозившей им гибели, как собравшиеся в Закрочиме (возле Модлина) члены правления заявили о нежелании безусловно повиноваться. У Паскевича было 60 тысяч, но в гарнизон Варшавы надо было выделить 12 тысяч, да отряд для обеспечения Брестского шоссе, то есть осталось бы 45 тысяч, которыми он не хотел рисковать и идти против 30 тысяч поляков, хотя и разгромленных и дезорганизованных. Он хотел выждать, когда Розен и Ридигер справятся с Ромарино и Рожицким.

Малаховский приказал Ромарино прибыть в Модлин, но последний, преследуя свои личные цели и подчиняясь желанию магнатов, бывших при его отряде, не исполнил приказания главнокомандующего под предлогом опасности движения к Модлину. Он решил отступить к Верхней Висле, переправиться у Завихоста и соединиться с Рожицким. Ромарино занял сильную позицию у Ополя, но 3 сентября был там опрокинут Розеном, который в конце концов прижал его к австрийской границе. 5 сентября у Борова Ромарино с 14 тысячами и 42 орудиями перешел границу и сдался австрийцам.

В первых числах сентября Ридигер, усиленный из отряда Розена, имел 9 тысяч с 24 орудиями. Рожицкий тоже имел 9 тысяч, но отступил на Пинчов и, предполагая держаться здесь за р. Нидой, отделил к Стопнице Каменского с большею частью кавалерии, 3 батальонами и 2 орудиями. Ридигер 11 сентября послал против Каменского Красовского с 2 тысячами, а сам пошел на Пинчов. 12 сентября Красовский настиг и разбил Каменского у Шкалмбержа (одних пленных 2 тысячи), а генерал Плахово с авангардом Ридигера нанес сильное поражение Рожицкому, отступавшему на Мехов. 14 сентября Рожицкий решил перейти в краковские владения. Ридигер последовал за ним и вытеснил его в Галицию, где австрийцы обезоружили поляков; впрочем, их осталось только 1400 человек.

Смерть полковника Козлиникова в окрестностях г. Плоцка

Видя успехи против Ромарино и Рожицкого, Паскевич решился действовать силою оружия против главной польской армии. Для поляков продолжать войну на севере было невозможно, оставалось перенести войну на юг в лесистую, гористую и пересеченную местность, где можно было опираться на Краков и сочувствовавшую полякам Галицию. Однако, чтобы перебросить армию на юг мимо русских, требовались быстрота, энергия и скрытность.

Новый польский главнокомандующий Рыбинский, оставив гарнизон в Люблине, прибыл 11 сентября к Плоцку. Переправа началась благополучно, но Рыбинский вернул войска назад, от Паскевича были возвращены условия о покорности, принятые большинством на военном совете. Но такое решение вызвало негодование, особенно среди молодых офицеров, а потому предложение - отвергнуто. Паскевич послал большую часть своих сил за поляками по обоим берегам Вислы.

16 сентября у Влоцлавска опять благополучно началась переправа поляков, но Рыбинский, узнав об участи Рожицкого (на соединение с ним уже нельзя было рассчитывать), опять отказался от переправы. Тут же Мюльберг, который вел переговоры с Паскевичем, привез новое его предложение, более суровое, из присяги слова «конституционному» и «отечество» были исключены. Предложение отвергли и решили уходить в Пруссию.

20 сентября польская армия (21 тысяча, 95 орудий и 9 тысяч лошадей) перешла прусскую границу в Собержине, Шутове и Гурзно (к востоку от Торна). Оборванные, в холщовых брюках, без шинелей и многие даже без обуви, поляки внушали сострадание прусским войскам, приготовившимся их принять. Пока войска имели в руках оружие, они еще казались спокойными, но когда им пришлось отдать ружья, слезть с коней, отстегнуть и сложить сабли, то некоторые заплакали. Через несколько дней, однако, поляки предались беззаботной и рассеянной жизни. Их беспокойное поведение, постоянное стремление к интригам и сплетням, ненависть ко всему, что носило признак порядка, наконец, их хвастовство и тщеславие - все это было причиною, что перешедшие границу еще более упали в общем мнении.

За время восстания Царство Польское потеряло 326 тысяч человек, из них 25 тысяч одна Варшава, и свыше 600 миллионов злотых, не считая частных потерь. Но важнее всего, что поляки утратили те значительные привилегии, которыми пользовались до восстания.

Примечания:

До нашествия Наполеона в Москве насчитывалось 9257 монастырей, церквей, казенных и частных строений; из них сгорело 6496; все прочие были более или менее разграблены. Потери частных лиц составили 83 372 000 руб. недвижимого и 16 585 000 руб. движимого имущества. Сюда не вошли убытки дворцового, духовного, военного и других казенных и общественных ведомств.

Эти факты, изложенные в сочинении графа Йорка фон Вартенбурга, непонятны; Наполеон, несомненно, уже решил отступать к Смоленску и применительно к этому эшелонировал свои войска; при таких условиях о сражении и думать было невозможно.

Решиться на отступление очень трудно, особенно тому, кто мнил себя сверхчеловеком и перед кем трепетал чуть ли не весь мир.

В тот же день, 16 октября, в тылу Наполеона, адмирал Чичагов двинулся из окрестностей Пружан к Минску и к р. Березине, оставив Сакена против Шварценберга и Ренье, оттесненных за р. Буг.

Сейм - сословное представительное учреждение; представительное собрание в прежней Польше и позже в Финляндии. - Прим. ред.

Прежде, как ни странно, Чарторыйский был министром иностранных дел в России.

Подпрапорщик - звание, в которое производились нижние чины, выдержавшие экзамен на прапорщика после прохождения курса в школе подпрапорщиков и оставшиеся на сверхсрочной службе. - Прим. ред.

Шляхтич - польский мелкопоместный дворянин. - Прим. ред.

Застрельщик - солдат в передовой цепи. - Прим. ред.

Тет-де-пон (фр. tete de pont < tete голова + pont мост) - предмостное укрепление. - Прим. ред.

Здесь: «четверка» (от польск. cwiartka - четверка, четверть. - Прим. ред.

Засека - преграда из заваленных деревьев. - Прим. ред.

Эполементы - брустверы особого устройства, служащие для прикрытия войск там, где местность не имеет удобных естественных прикрытий. - Прим. ред.

Косиньеры - во время восстания польское войско, вооруженное косами, которые крепились на шестах. - Прим. ред.

Именно эта атака поляков изображена на картине Коссака, где патриотический художник сплошь изобразил торжествующих поляков и только в правом углу одного русского штаб-офицера, поверженного во прах. Хлопицкий - в штатском сером пальто и цилиндре, верхом, за ним в форме генерального штаба Прондзинский. Вообще много портретов. На шоссе видна батарея Пионтека. Он израсходовал снаряды, но не хотел покинуть позиции, сел на пушку, закурил трубку и решил выжидать, пока подадут снаряды. Вдали видна Варшава.

Войдя в Польшу в качестве «освободителя» в 1807 году, Наполеон превратил её в зависимое от Франции Герцогство Варшавское. Но после его разгрома в 1815 году на Венском конгрессе был произведён новый раздел Польши - по счёту уже четвёртый, на котором четыре пятых Герцогства Польского было передано в русское подданство. Россия создала на этой территории Царство Польское со своей конституцией и сеймом. Остальная же часть Польши была поделена между Австрией и Пруссией.

Русский император Александр I простил полякам их выступление против России: в 1812 году Польша выставила в составе наполеоновской армии своё 80-тысячное войско. В стране был наведён порядок и спокойствие, быстро стало развиваться материальное благосостояние народа, что дало толчок быстрому росту населения. Россия также не забывала о народном образовании и культурном росте Царства Польского - в Варшаве был основан университет, «две военные академии, женский институт, школа земледелия и сельского хозяйства и другие учебные заведения». Брат императора Александра I Константин Павлович любил Польшу, знал в совершенстве её язык и, являясь с 1814 года главнокомандующим польской армией, всемерно укреплял её. Позже, после первого наместника - генерала Зайончека, став сам наместником Царства Польского, он женился на польской графине И. Грудзинской и даже стоял за полную независимость Польши. Константин был вполне доволен своей судьбой и, возможно, поэтому в 1823 году отрёкся от русского престола в пользу младшего брата Николая Павловича.

Документы по этому делу были заранее заготовлены Александром I и в тайне хранились по одному экземпляру в Синоде, Сенате, в Государственном Совете и в Успенском соборе Кремля, на запечатанных конвертах была собственноручная царская подпись: «…хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть, прежде всякого действия, в чрезвычайном собрании». Так Константин окончательно порвал с престолонаследием и посвятил себя Польше. Сами поляки говорили о своём благосостоянии с большим удовлетворением: «…Польша никогда не была так счастлива, как во времена Александра I, и если бы продолжала идти по этому пути, то скоро забыла бы 200 лет своей анархии и стала бы наряду с образованнейшими государствами Европы».

Ещё после Венского конгресса в 1815 году Александр I даровал полякам конституцию. Проявление оппозиции началось с того, что Польша, имея, благодаря стараниям Константина, своё национальное войско, начала стремиться к отделению от России и даже была намерена присоединить к себе огромную часть территории российских земель, составлявших Украину, Белоруссию и Литву. Такое заявление на сейме возмутило русского императора, и он стал ограничивать его деятельность, растягивать сроки между его сборами, а затем была отменена публичность сбора сейма, и в основном его заседания стали проходить при закрытых дверях. Такое нарушение конституции повлекло за собой организацию сети тайных обществ, которые взялись за особое воспитание подрастающей молодёжи и подготовку к будущему восстанию.

С течением времени образовались две основные партии: аристократическая - во главе с князем Адамом Черторыйским и демократическая - с профессором истории Виленского университета Лелевелем. Их разделяли планы будущего переустройства Польши, но объединяли текущие - как можно быстрее подготовиться к восстанию для борьбы за национальную независимость Польши. Они даже пытались связаться с декабристами в России, но переговоры не привели к желаемым результатам.

К этому времени на Западе начало разгораться пламя революции. Во Франции была сметена династия Бурбонов, возмутилась Бельгия, с востока повеяло ветерком волнений русского крестьянства. Подготовка к восстанию в Польше стала перезревать - начались доносы, аресты. Откладывать выступление дальше было нельзя. Последним, решающим, толчком к восстанию послужило включение польских войск в состав русской армии для похода в Бельгию на подавление революционного движения.

В холодную осеннюю ночь на 17 ноября группа заговорщиков из молодых офицеров и воспитанников военных школ под предводительством Набеляка, Тржасковского и Гощинского ворвалась в Бельведерский загородный дворец с криками: «Смерть тирану!» Сонного Константина растолкал камердинер, и тот успел скрыться, а затем уйти к русскому войску. Но многие русские генералы, офицеры, приближённые Константина и прислуга вместе с верными России поляками были перебиты.

Заговорщики разломали двери арсенала и начали вооружать армию повстанцев, у которых разжигали злобу провокационными криками, «…что русские режут поляков и жгут город». В это время другая группа пыталась захватить казармы, но перестрелка затянулась, и дело сорвалось. Воинских сил для переворота явно не хватало, так как было вовлечено небольшое количество подразделений. Тогда организаторы бросились с призывом в рабочие кварталы, и было поднято всё население города. Толпы людей устремились к арсеналу. В короткое время восстание охватило всю Варшаву. Константин в это время, отпустив верные ему польские отряды, отошёл со своими русскими войсками от города, давая возможность полякам понять, что русские настроены миролюбиво. Он посчитал момент начала восстания небольшой вспышкой и ждал, что она само собой погаснет. Но вследствие такого бездействия восстание охватило всю Польшу. Быстро развивающиеся события напугали верхушку польской аристократии. Срочно было создано временное правительство во главе с бывшим министром и другом императора Александра I Адамом Черторыйским. Он уговорил генерала Хлопицкого, служившего когда-то в наполеоновской армии, взять на себя руководство восстанием, чтобы не дать ему развиваться стихийно. И тут же новое правительство и сейм отправили в Петербург свои требования о соблюдении конституции и восстановлении Польши в границах до первого её раздела, т. е. с присоединением к ней «западно-русских областей». В ответ на «дерзкое» заявление Николай I не стал вести переговоры, а заявил: «…что он обещает амнистию полякам, если они немедленно покорятся; но если они дерзнут поднять оружие против России и законного своего государя, то сами они и их пушечные выстрелы ниспровергнут Польшу».

Но повстанцы не сложили оружия. Тогда русский император направил свои войска на укрощение «бунтовщиков» под командованием фельдмаршала Иоганна Дибича-Забалканского. Но поскольку восстание в Польше оказалось для России неожиданным, то для подготовки армии к военным действиям потребовалось около 3,5 месяцев. А пока что там действовал один корпус барона Розена, который под напором поляков постепенно сдавал свои позиции.

Наступил новый 1831 год. Русского императора в Польше объявили низложенным, народ вышел на улицы и требовал полного отделения Польши от России. В знак солидарности с русскими революционерами 1825 года они демонстративно отслужили по казнённым декабристам панихиду и «…выдвинули лозунг, обращённый к русскому народу, - „За нашу и вашу свободу“».

Русские карательные войска были на подходе. Польша усиленно готовилась к военным действиям. Первоначальная её армия в 35 тысяч выросла до 130, но для настоящих действий годилась едва ли половина. В самой Варшаве под ружьём находилось до четырёх тысяч национальных гвардейцев. Имея большой опыт, генерал Хлопицкий уже предвидел исход восстания. Он с самого начала никак не хотел браться за руководство и отказался от роли диктатора. Вёл выжидательную политику, чтобы при случае выйти из игры. Хлопицкий даже не воспользовался отсутствием главных сил русской армии, чтобы разбить 6-й литовский корпус генерала Розена. В конце концов он был заменён князем Михаилом Радзивиллом.

Русская армия численностью 125,5 тысяч вступила в Польшу. 24 января Дибич вклинил её несколькими колоннами между Наревом и Бугом, чтобы разрезать польскую армию и одним решающим ударом разбить её по частям. Но распутица помешала его планам. Чтобы не завязнуть в болотах междуречья, он вышел на Брестское шоссе. 13 февраля Дибич разбил армию поляков под Гроховом, но не стал их добивать при переправе через Вислу и дал возможность уйти к Праге. На другой день, подойдя к крепости, которую когда-то брал Суворов, он убедился, что её невозможно взять без специальных осадных средств.

Обеспечив базу и укрепив тылы, 12 апреля Дибич начал решительное наступление. Узнав об этом, главнокомандующий польскими силами Скржинецкий стал уходить со своими войсками из-под удара, но 14 мая был настигнут и разбит при Остроленке. После поражения польская армия сосредоточилась у Праги. Дибич двинулся к ней, но по дороге умер от холеры, которая свирепствовала не только в Польше, но и в центральных районах России.

13 июня командование русскими войсками принял генерал И. Ф. Паскевич-Эриваньский. На Брестское шоссе двигался со своей армией генерал Н. Н. Муравьёв. Поляки оттянули к Варшаве армию в 40 тысяч человек, кроме того, был объявлен поголовный призыв в ополчение. Но всё было тщетно. К 1 августа ушёл с поста главнокомандующего Скржинецкий. Его заменил Дембинский - четвёртый по счёту предводитель войска польского. Все трое предыдущих главнокомандующих - Хлопницкий, Радзивилл и Скржинецкий были обвинены в измене и посажены в тюрьму. Поляки требовали их казни, но правительство отмалчивалось. Тогда толпа разъярённых горожан ворвалась силой в тюрьму и самосудом казнила арестованных генералов. Начались народные выступления против правительства, которое в свою очередь растерялось. Адам Черторыйский оставил пост главного правителя и бежал из Варшавы в Париж. Сейм экстренно назначил вместо него генерала Круковецкого, и началась расправа с народными выступлениями. Были казнены некоторые участники демонстраций против польского правительства и наиболее ярые участники расправы над бывшими командующими в тюрьме. Были попытки начать новые переговоры с Паскевичем, но он не принял никаких условий, категорически заявив, чтобы повстанцы сложили оружие и прекратили сопротивление. Заявление русского командующего было отвергнуто. Поляки решили драться до конца.

25 сентября Паскевич решительными действиями армии нанёс удар по западному предместью Варшавы и захватил её пригородную часть - Волю, а на другой день была сдана и вся Варшава. Часть польских войск под командованием Рыбинского, не пожелавшего сложить оружие, отступила на север Польши. Преследуемые армией Паскевича, польские отряды 20 сентября перешли границу Пруссии и там были разоружены. Вскоре сдался воинский гарнизон Медлина, а за ним 9 октября - Замостье. Зачинщики и активные участники были сосланы в Сибирь, польский сейм разогнан, конституция упразднена. Она была заменена «Органическим статутом», согласно которому отныне и навсегда Польша должна была являться неотъемлемой частью Российской империи. Название Царство Польское было сохранено, но оно как самостоятельное государство перестало существовать. Наместником этой российской провинции был назначен генерал Паскевич, получивший титул князя Варшавского. При нём был учреждён совет из главных чиновников края, заменивших прежних министров. Вместо сейма был утверждён Государственный Совет Царства Польского из сановников, назначенных самим императором Николаем I. Во всех официальных сферах деятельности был введён в обязательном порядке русский язык.

Через три года сам русский император заявился в Варшаву и на приёме делегации от населения прямо заявил: «…По повелению моему воздвигнута здесь цитадель (крепость Александровская для русского гарнизона), и я вам объявляю, что при малейшем возмущении я прикажу разгромить ваш город…».

В целях предупреждения в дальнейшем организации польских тайных обществ и идеологического влияния поляков на западные области России были закрыты университеты в Варшаве, Вильно, а также Крменецкий лицей, а вместо них был основан в Киеве университет св. Владимира.

С большим сочувствием было воспринято Российским Синодом ходатайство униатского епископа Иосифа Семашко о воссоединении с русской православной церковью униатских церквей русского населения западных областей, находящихся под влиянием польского католицизма. Немалую роль в этом деле сыграл высочайший иерарх и выдающийся богослов того времени Московский митрополит Филарет.

Такое событие, как разгром польского восстания, не осталось незамеченным в истории награждений. Все участники военных действий против польских повстанцев были жалованы особой наградой - специальным крестом, отчеканенным на манер польского боевого ордена «Virtuti Militari». Этот русский знак - «оборотень» - польского ордена отличия за военные заслуги был специально введён императором Николаем I для оскорбления национального достоинства польского народа. Он подобно польскому ордену имеет уширенные концы и изображение в розетке лицевой стороны польского одноглавого орла, вокруг которого по окружности помещён сплошной венок из лавровых листьев. На концах креста надписи: на левом «VIR», на правом «TUTI», на верхнем - «MILI», на нижнем - «TARI». На оборотной стороне, в точно такой же розетке с венком, трёхстрочная надпись: «REX - ET - PATRIA» (Правитель и Отечество); ниже, под сферической чертой, дата - «1831». На концах креста - изображение вензелей начальных букв - SAPR (Stanislav August Rex Polonia ), но порядок их расположения необычен: на верхнем - «S», левом - «A», правом - «R» и нижнем - «P». Эта надпись напоминает о последнем польском короле Станиславе Августе Понятовском, который царствовал в своё время при поддержке русской императрицы Екатерины II и в политике Польши ориентировался на Россию. Умер он в Петербурге в 1798 после отречения от Польской короны.

Крест русского чекана подразделялся на пять классов:

знак 1-го класса - золотой, с эмалью, выдавался с плечевой лентой и звездой командующему армией и корпусным командирам;

знак 2-го класса - золотой, с эмалью, на шейной ленте - генералам рангом ниже корпусных;

знак 3-го класса - золотой, с эмалью, для ношения на нагрудной ленте - штаб-офицерам;

знак 4-го класса - золотой, но уже без эмали - по типу солдатского, размером 28x28 мм - обер-офицерам;

знак 5-го класса - серебряный, размером 28x28, предназначался для награждения нижних чинов.

Учреждая этот крест в 1831 году, император Николай I «…повелел считать его за медаль…». Лента для всех крестов была принята одинаковой (расцветки польского национального ордена) - синего цвета с чёрными полосами по краям. После появления русского знака, напоминающего по форме польский орден, тот фактически прекратил своё существование. И лишь через несколько десятилетий был снова возрождён польским буржуазным правительством.

Кроме этих знаков была также учреждена 31 декабря 1831 года специальная серебряная медаль, диаметром 26 мм. На её лицевой стороне, во всё поле, помещено изображение Российского Государственного герба (двуглавого орла), в центре которого под королевской короной порфира с изображением польского герба (одноглавого литовского орла); поверху, вдоль бортика медали, мелкая надпись: «ПОЛЬЗА ЧЕСТЬ И СЛАВА».

На оборотной стороне, внутри венка из двух лавровых ветвей, перевязанных внизу лентой, четырёхстрочная надпись: «ЗА ВЗЯТИЕ - ПРИСТУПОМЪ - ВАРШАВЫ - 25 и 26 авг.»; внизу, у перевязи, год - «1831». В самом верху, между концами веток (над надписью), помещён лучезарный шестиконечный крест.

Медалью награждались нижние чины, участвовавшие в штурме польской столицы, а также священники и медицинский персонал, исполнявшие свои обязанности в боевой обстановке.

Такие медали были и меньшего диаметра - 22 мм. Они предназначались для награждения кавалеристов. Это последняя - пятая - из серии подобных кавалерийских наград. Носили их на той же ленте, что и польские знаки - синей с чёрными полосами по краям.

Существует чекан медали «За взятие приступом Варшавы» из белого металла, диаметром 26 мм, несколько отличный по изображению. Это одна из первых медалей, выполненных из белого металла.