Рассмотрены типы и некоторые особенности личности террористов и экстремистов, основывающих свою деятельность на идеях радикального ислама, а также факторы, влияющие на развитие этих особенностей.
В XXI веке понятия «экстремизм» и «терроризм» стали неотъемлемой частью жизни нашего общества. Социально-экономические кризисы, психолого-политическая нестабильность общества, падение жизненного уровня основной массы населения и другие факторы способствовали активизации экстремистской и террористической деятельности на территории России.
Экстремизмом (от лат. extremus – крайний) называют приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике) . Среди таких мер можно отметить провокацию беспорядков, террористические акции, методы партизанской войны . Согласно ст. 282 УК РФ экстремизм - это действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации.
В соответствии со ст. 1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности» действиями экстремистской направленности считаются: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии и др. .
Терроризм (лат. terror – страх, ужас) – это устрашение, запугивание людей осуществляемым насилием. Террористический акт является средством, с помощью которого реальные или потенциальные жертвы ведутся к состоянию ужаса. Терроризм как целостное явление составляет совокупность звеньев «террорист – террористический акт – террор» .
Противодействие экстремистской деятельности осуществляется по следующим основным направлениям: принятие профилактических мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности; выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц .
Изучением проблем профилактики терроризма и экстремизма (в том числе в местах лишения свободы), психологического обеспечения контртеррористической деятельности, социальных и социально-психологических предпосылок возникновения этих феноменов, психологии террориста и психологических особенностей террористических групп занимались Ю.М. Антонян, С.Н. Бокарев, К.Г. Горбунов, А.Г. Караяни, П.Н. Казберов, А.В. Кокурин, М.И. Марьин, Д.В. Ольшанский, В.М. Поздняков, В.А. Соснин.
Существенная работа по профилактике экстремистской деятельности осуществляется в органах и учреждениях, исполняющих наказания. Эффективность осуществления оперативно-розыскной деятельности в отношении лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы за террористическую и экстремистскую деятельность, основанную на идеях радикального ислама, зависит от многих факторов. Одним из важнейших факторов являются сведения о личности террориста. Криминологическая информация о личности террориста нужна для решения многих практических задач в оперативно-розыскной и оперативно-боевой деятельности, в профилактике преступлений, в том числе экстремистского характера .
Основными качествами личности террориста считаются: преданность своему делу (террору) и своей организации; готовность к самопожертвованию; выдержанность, дисциплинированность; «конспиративность»; повиновение; коллективизм – способность поддерживать хорошие отношения со всеми членами своей боевой группы. Среди основных мотивов занятия террористической деятельностью («террорной работой») выделяются: меркантильные мотивы; идеологические мотивы; мотивы преобразования, активного изменения мира; мотив власти над людьми; мотивы интереса и привлекательности терроризма как особой деятельности; «товарищеская» мотивация эмоциональной привязанности; мотив самореализации .
Необходимо отметить, что большинство исследователей считают, что террористы не составляют специфическую диагностико-психиатрическую группу, сравнивая их психологические особенности с особенностями обычных, «не террористических» убийц, так как терроризм в первую очередь и в основном – это убийство . Однако другие исследователи отмечают, что в структуре личности террориста обычно заметно выражен психопатологический компонент, прежде всего, психопатического свойства, который связан с ощущением реального или мнимого ущерба, понесенного террористом, дефицита чего-то необходимого, настоятельно потребного для такой личности .
Как правило, логика и мышление террориста носят путаный и противоречивый характер. В эмоциональном плане выделяются два крайних типа террористов: предельно «холодный», практически безэмоциональный вариант и вариант эмоционально лабильный, склонный к сильным проявлениям эмоций в несвязанной с террором сфере, когда снимается обычно жесткий контроль над эмоциями при подготовке и осуществлении террористических актов .
С эмоциями связаны морально-нравственные проблемы («комплекс греховности»), иногда мучительные для террористов при достаточно высоком уровне образования и интеллектуального развития. В более упрощенных вариантах террорист лишен таких проблем и выступает как бездушная «деструктивная машина». Психологический анализ позволяет выделить три наиболее ярких варианта такой «террористической машины» :
Попытка выделения психологических типов личности террористов оказывается возможной на базе типологии темперамента, в свое время введенной Гиппократом, затем развитой И. Павловым и усовершенствованной Г. Айзенком.
Традиционно известные всем типы «холерика», «сангвиника» и «меланхолика» приобретают специфическое звучание на примере литературных описаний известных террористов. Содержательно они расшифровываются в основных характеристиках свойств нервной системы, а также в интенсивности проявлений по параметрам «экстраверсия-интроверсия» и «невротизм-эмоциональная устойчивость». Наиболее типичный психологический вариант личности террориста – это сильно невротизированный и экстравертированный холерик.
На наш взгляд, среди внутренних особенностей личности религиозного террориста, следует выделить три основные составляющие, которые наиболее полно отражают его внутренний мир: это нарциссизм, фанатизм и деструктивное поведение. Все эти три составляющие тесно взаимосвязаны между собой и могут вытекать друг из друга. Вышеуказанные особенности в определенной степени свойственны каждому человеку, но под воздействием некоторых факторов они могут деформироваться и принимать крайние, извращенные формы. К таким факторам можно отнести неудовлетворенность базовых потребностей, эмоционально-волевые деформации, негативно-социальные интересы, социально-культурную среду и национально-религиозное воспитание.
Террористам, основывающим свою деятельность на идеях радикального ислама, свойственна убежденность в исключительности своей веры и отрицание всего, что с ней не связано. Такое восприятие своей религии является проявлением нарциссизма. По мнению Э. Фромма «…нарциссизм можно определить как такое эмоциональное состояние, при котором человек реально проявляет интерес только к своей собственной персоне, своему телу, своим потребностям, своим мыслям, своим чувствам, своей собственности и т.д. В то время как все остальное, что не составляет часть его самого и не является объектом его устремлений, ‑ для него не наполнено настоящей жизненной реальностью, лишено цвета, вкуса, тяжести, а воспринимается лишь на уровне разума» .
Нарциссизм религиозных террористов, помимо собственной самооценки и собственного «Я», фокусируется на идеализирование своей религии. Осознание того, что ты являешься частью «истинной» веры, единственно правильной, достойной восхищения и беспрекословного подчинения её нормам, порождает в религиозных террористах идею собственной исключительности, что в свою очередь позволяет им думать о дозволенности пренебрежения общепринятыми ценностями.
Нахождение в группе единомышленников приводит к обострению нарцисстических проявлений. По мнению Э. Фромма, групповой нарциссизм является одним из главных источников человеческой агрессивности . Любые мнимые и реальные угрозы своей идеологии религиозные террористы воспринимают очень остро, отвечая неоправданной агрессией, выраженной в самой радикальной форме. Отсюда вытекает крайняя нетерпимость инакомыслия, с которым, по их мнению, необходимо бороться, в том числе и террористическими методами. Например, системообразующим положением в идеологии ваххабитов является джихад, то есть война за веру против всех неваххабитов . Но нужно отметить, что не все ваххабиты являются террористами. Правильнее будет сказать, что террористы используют ваххабизм, потому что в этой идеологии имеются радикальные нормы, которые требуют точное, грамотное толкование, в противном случае ваххабизм превращается в экстремистскую идеологию.
Групповой нарциссизм это опасное явление, характерной чертой которого является фанатизм. Фанатизм выражается в предвзятости оценок и суждений террористов. Религиозный фанатизм Чурков Б.Г. называет «экстремистским сознанием», мотивационной доминантой которого является вера в обладание высшей единственной истиной, уникальным рецептом «спасения» своего народа, социальной группы или всего человечества .
Фанатизм приводит к тому, что религиозный террорист может потерять связь с реальным миром, и соответственно для него обесценивается всё живое, в том числе собственная жизнь. Очень ярким примером религиозных фанатиков являются последователи одного из течений исмаилитской ветви ислама – низариты, известные всему миру, как ассасины . Лидер этой секты Хасан Ибн Саббах разработал эффективную методику подготовки своих адептов. С помощью наркотических средств и театрализованных действий он заставлял их поверить, что они побывали в раю и смогут вернуться туда, только приняв смерть по его непосредственному приказу. Таким образом, ассасины не только не боялись смерти, но и страстно её желали, ассоциируя с долгожданным раем .
Еще одна внутренняя особенность личности религиозного террориста, которую необходимо осветить, это ярко выраженное деструктивное поведение. Деструктивность одна из разновидностей агрессии, которая заложена в природу человека. И.В. Лысак пишет, что «…под деструктивной деятельностью следует понимать специфическую человеческую форму активного отношения к миру, основное содержание которой составляет разрушение существующих объектов и систем. Деструктивная деятельность может быть направлена человеком как во вне – на других людей или на общество в целом, на природную среду, архитектурные памятники, различные предметы – так и обращена на самого себя (разрушение личности, суицид). Деструкция является проявлением хаоса, неизбежно присутствующего в самой природе человека, и может являться как конечной целью деятельности, так и сопутствовать деятельности, имеющей созидательную цель» . Так, террористы, основывающие свою деятельность на идеях радикального ислама, стремясь построить «Исламское государство» не видят иного пути достижения этой цели, кроме как уничтожения всех неверных.
Деструктивное поведение присуще всем людям, но у каждого оно выражено в различной степени и форме. Чернов А.Ю. и Буланова И.С. отмечают, что «…акт бесчеловечности совершается самыми простыми людьми. … У каждого из нас есть некий «потенциал» для совершения подобных деяний» . В подтверждение своих слов они приводят результаты эксперимента, проведенного в 1960-х годах С. Милгрэмом, целью которого было объяснение причин жестоких действий, совершаемых людьми в рамках политики фашизма. Результаты показали, что практически у 60% эксперементуемых под влиянием внешних факторов проявляются деструктивные действия. Эксперимент Милгрэма неоднократно повторялся в разных странах, в разные годы, разными учеными, но результаты оставались практически неизменными . Отсюда следует, что сокрытое в каждом человеке деструктивное поведение может проявляться в зависимости от внешнего воздействия. Сильное внешнее воздействие, как на деструктивное поведение, так и на нарциссизм и фанатизм оказывает экстремистская идеология, в основу которой заложены искаженные идеи радикального ислама. Коллективная проповедь единственно правильной, «истинной» веры, которая возвышает террористов над остальными людьми, и наделят их полномочиями исполнять предписания Бога, приводит к порождению, так сказать, экстремистской «эпидемии». Не каждый человек способен противостоять подобному явлению,
а при наличии в психики каких-либо отклонений может привести к его полному порабощению псевдо религиозными нормами .
Таким образом, религиозным террористам присущи такие же психологические особенности, как и «не террористическим» преступникам. Но под влиянием экстремисткой идеологии у религиозных террористов яркое выражение получают такие внутренние черты, как нарциссизм, в том числе и групповой, фанатизм и деструктивное поведение .
Подобные знания о религиозных террористах, на наш взгляд, позволят сотрудникам органов и учреждений уголовно-исполнительной системы лучше понять внутренний мир данной категории лиц , что в свою очередь может положительно повлиять на эффективность противодействия режимных и оперативных служб распространению в учреждениях уголовно-исполнительной системы экстремистской идеологии.
Одной из сложнейших проблем в системе криминологических исследований является, как известно, изучение личности субъекта преступлений. Применительно к изучению проблемы борьбы с преступностью этот вопрос занимает, по сути, одно из лидирующих положений. Столь большое внимание отмеченному вопросу связано с тем, что именно в личности индивида преломляются все противоречия: как внутренние (психические, психологические, физиологические), так и внешние (коммуникативные, ролевые, ситуативные и пр.). Именно на личность оказывает влияние и в конечном счете так или иначе отражается среда обитания с ее целым спектром социальных, экономических, идеологических, политических и иных составляющих. Как нам представляется, попытка проанализировать основные особенности личности индивида - это один из действенных методов проникновения в существо стоящих перед криминологом исследовательских задач. Таким образом, криминологическая характеристика личности индивида способна в определенной мере пролить свет, в том числе на причины отклоняющегося поведения последних.
Видимо, изучение личности субъекта анализируемых видов преступлений также не является исключением. Личность человека вообще и правонарушителя в частности представляется достаточно многогранной. Она связана с обширным количеством факторов, определяющих с разных сторон (социальной, психологической и биологической) проблему распространения экстремистских взглядов среди населения, особенно в молодежной среде.
Стало уже классическим, что при характеристике личности делинквента ее обозначают через целостную совокупность взаимосвязанных черт, свойств и качеств участника и носителя тех или иных общественных отношений. При этом включают в это понятие четыре основных компонента или так называемых подсистемы:
Таким образом, характеристика личности преступника представляет собой структурированные сегменты качеств, прямо или косвенно связанных с антиобщественным поведением человека, обусловливающих или облегчающих совершение преступления либо дающих возможность понять его причины.
Наиболее устойчивые отношения образуют систему ценностных ориентаций (оснований дифференцированной оценки действительности, общественных отношений по значимости) и мотивации поведения (побуждений, вызывающих активность и определяющих выбор поступков, действий).
Далее следует отметить, что личность экстремиста и террориста формируется, как правило, еще до момента совершения им преступлений, поэтому важно исследовать не только генезис противоправного поведения такого лица, но и проанализировать факторы, явившиеся «пусковой кнопкой» включения установок в виде экстремизма и национализма.
Динамика приобщения к деятельности экстремистских и террористических групп по различным возрастным группам молодежи обозначена в табл. 16.1.
Таблица 16.1
Динамика приобщения к деятельности экстремистских и террори- стических групп по различным возрастным группам молодежи
Из приведенной таблицы следует, что рост экстремизма и приобщения к террористической деятельности идет специфическим образом, а именно по накопительной схеме до определенного возрастного рубежа.
Вместе с тем наиболее заметными в соответствующей схеме являются различия в темпах прироста мужской и женской преступности в зависимости от достижения того или иного возраста. Как следует из таблицы, если у лиц мужского пола наиболее опасным возраст приобщения к актам уголовно-наказуемого экстремизма является 16-18 лет, то у лиц женского пола апогей приходится уже на возраст 18-25 лет.
В ходе опросов было обращено внимание на определенные закономерности приобщения отдельных молодых людей и девушек к деятельности неформальных групп экстремистской и террористической направленности. Например, у некоторых юношей и девушек указанный период совмещается с началом психологической деморализации, которая, в свою очередь, совпадает с проблемами в семье. В ряде случаев семейная обстановка для таких несовершеннолетних становится невыносимой и потому, что некоторые отчимы пьянствуют.
При психической деморализации у несовершеннолетних отмечаются нарушения в структуре их потребностей и интересов. В силу возрастных особенностей и недостаточности жизненного опыта подростки в неблагополучных семьях воспринимают такой образ жизни родителей как норму, считают естественным разрешение бытовых и досуговых конфликтов насильственным путем. В этих семьях подростки, путем личного наблюдения, воспринимают агрессивно-жестокие формы поведения.
В ходе исследования представлял интерес вопрос об уровне образования среди интересующего нас контингента лиц, достигших 17 лет. Среди всех обследованных лиц не имели образования 1,6%. Если отбросить 4% не ответивших, то окажется, что подавляющее большинство (98%) учатся или учились в прошлом.
Контрольная группа респондентов уровнем образования мало чем отличалась. Большинство (87%) имеет среднее или незаконченное среднее. Вместе с тем сравнение обоих групп по характеру успеваемости указывает на то, что лица, идентифицировавшие себя, например, с футбольными фанатами либо со скинхедами, зачастую имели более низкую успеваемость. Особенно это становится заметным у лиц, принимавших более длительное участие в группах с экстремистскими установками. Пристрастие к экстремизму очень скоро притупляет всякий интерес к получению знаний. Таким образом, интеллектуальная, нравственная и социальная деградация - удел значительной части лиц, вошедших в неформальные группы с экстремистскими установками, и это обстоятельство, по сути дела, нивелирует отличия, связанные с формальным образовательным цензом.
Не менее значимое влияние оказывает на уровень приобщения к действиям экстремизма среди молодых людей их место жительство (город, поселок городского типа, сельская местность).
Большинство лиц, входящих в неформальные группы экстремисткой и террористической направленности, - горожане. Всего в столице и в других городах страны проживает (или проживали до заключения) 91% опрошенных, а 79% всего контингента родились в городах. Выходцев из села и тех, кто проживает (или проживали) там постоянно, значительно меньше - 1 %. Невелика доля и тех, кто родился и живет в поселках городского типа - 5%. В числе причин, по которым экстремизм не нашел широкого распространения среди подростков сельских районов, можно назвать особенности образа жизни, в частности, высокий уровень их занятости в личном подсобном хозяйстве, более жесткий социальный контроль, значительные сложности в коммуникативной организации экстремистов-единомышленников, удаленность от источников специфической пропаганды и агитации и т.д.
Среди всего контингента опрошенных 7% вообще не имели родителей и провели детство в специальных детских домах или интернатах, а также под опекой дедушек и бабушек либо иных ближайших родственников. В основном это были подростки, чьи родители были в разводе, рано умерли либо отбывали срок заключения.
Говоря о неблагоприятном морально-психологическом климате, многие опрошенные имели в виду стойкую неприязнь членов семьи друг к другу, частые ссоры, скандалы, драки, грубость в повседневном общении, атмосферу враждебности и пр.
Однако соответствующую оценку следует воспринимать с определенным нивелированием. Во-первых, учитывая возраст несовершеннолетнего, трудно требовать полновесной и адекватной оценки как отношений в семье, так в ближайшем окружении. Во-вторых, вполне естественно, что у подростка может быть искаженное восприятие действительности, стирание граней между тем, что плохо или хорошо, и тем, что выходит за рамки общепринятого. Несмотря на соответствующее искажение в восприятии окружающего мира у подростков, именно последнее для нас имеет объективное значение, так как благодаря ему становится возможным материализовать шкалу ценностей молодых людей, определить их предпочтения и вкусы, выявить поведенческую мотивацию.
Высокая внушаемость, непосредственность восприятия, формирование поведения главным образом на основе подражания, зависимость от родителей обусловливают высокую подверженность детей влиянию окружающей неблагоприятной семейной обстановки, в том числе восприятию наблюдаемым ими агрессивно-жестоким формам поведения. Однако было бы неверно делать вывод о том, что само по себе наблюдение примеров агрессивно-жестокого поведения в семье ведет к автоматическому усвоению их подростками.
Другим фактором, напрямую оказывающим неблагоприятное воздействие на обстановку в семье, является наличие среди ее членов судимых. Как показали опросы, у 23% опрошенных в семье были судимые. Как правило, судимость имелась у кого-то из мужской «половины» семьи. Чаще всего это были братья опрошенных.
Отмеченные предпосылки закономерно приводили к неблагоприятному морально-психологическому климату в семье. Более детальное изучение генезиса соответствующей внутрисемейной атмосферы потребовало не только обследования условий, при которых жил и воспитывался среднестатистический футбольный фанат или скинхед, но и причин, приводящих к такой обстановке с точки зрения самих респондентов.
Как показывают многочисленные исследования, нередко, признавая справедливость предъявляемых к ним требований со стороны ближайших родственников, многие молодые люди не в состоянии преодолеть чувство раздражения, озлобленности, а то и неприкрытой враждебности к близким. Кроме того, как мы уже отмечали ранее, эмоциональное восприятие окружающей действительности у исследуемого контингента является несколько притупленным. И нередко подростки только фиксируют происходящее, оставаясь ко всему равнодушными.
Нравственная и эмоциональная обстановка неблагополучных родительских семей зачастую не обеспечивает молодому человеку ровного, спокойного воспитания, формирования у него чувств защищенности и собственного достоинства, веры в жизненные перспективы.
В семьях экстремистски ориентированных лиц подростки в пять раз чаще ощущали равнодушие к себе, понимали, что ими тяготятся, их почти вдвое чаще излишне контролировали, навязывали свою волю и наказывали.
Библиотеки, театры, концертные и выставочные залы, различные кружки и объединения по интересам, которые есть в каждом городе, особенно в столице, становятся менее всего привлекательными для молодежи, в среде которых в последние годы резко снизились эстетические, духовные и интеллектуальные потребности. В то же время идеи экстремизма и национализма или, иными словами, черно-белое восприятие мира вряд ли оставляют место интеллектуальному и эстетическому развитию личности.
По данным нашего опроса, основными местами концентрации молодежи являются парки и скверы, стадионы, бары и дискотеки. С широким распространением видеотехники, возможностей всемирной сети «Интернет» среди населения кинотеатры перестали пользоваться у молодых людей широкой популярностью (хотя в последнее время среди молодежи наблюдается всплеск посещений именно кинотеатров).
Аналогичную картину рисуют и данные, характеризующие интерес обследованного контингента лиц к художественной литературе: 49% уже давно ничего не читают, остальные 42% берут в руки книгу время от времени. Согласно опросам мотивы чтения зачастую можно обозначить как желание «убить время». Чтение представляет бессистемность, невзыскательность, дурной вкус. Незатейливая приключенческая литература, фэнтези и детективы - вот и все жанры, вызывающие у респондентов определенный интерес.
В то же время опросы выявили неподдельный интерес к «самиздату», раскрывающему националистические воззрения и идеи, основанные на западных первоисточниках. Несколько меньше интерес к исторической литературе, главным образом посвященной историческим личностям завоевателей (Франко, Муссолини, Наполеон, Македонский, Чингиз-Хан и пр.). Однако, как показало исследование, среди обследованной категории встречаются лица, которые являют собой разительный контраст с общей массой: знают новинки отечественной и зарубежной прозы, ценят поэзию и даже сами пробуют писать. Но эти случаи следует отнести к исключительным.
Следовало бы также остановиться на некоторых психологических аспектах делинквентного поведения молодых людей. В частности, на причинах насилия среди соответствующего контингента и проблемах неверного воспитания человека. Отсутствие или недостаток внимания и заботы, авторитарное принуждение или грубый диктат или в равной мере потакание и баловство приводят к формированию личности особого рода, абсолютно неподготовленной к существованию в реальном мире и решению неизбежных конфликтов. Комплекс неполноценности делает этих людей крайне раздражительными, агрессивными, склонными к неконтролируемым взрывам чувств. Можно, вероятно, утверждать, что «социальная неприспособленность» есть следствие чувства неполноценности и стремления к превосходству. Термины «комплекс неполноценности» и «комплекс превосходства» выражают факт уже закрепившейся плохой социальной адаптации . Отсюда насильственно-агрессивные по отношению к окружающим либо по отношению к самому себе действия. На эти же субъективные, личностные детерминанты насильственных преступлений указывают авторы исследования «Психология преступника и расследования преступлений» 1 . В частности, специалисты называют в качестве таковых социальную отчужденность и неадаптированность личности, формирование которой происходит в неблагоприятном семейном окружении (холодность, невнимание, а порой и жестокость со стороны родителей или их антисоциальные установки с момента рождения).
О том, что те или иные проявления агрессивности тесно связаны с типами человеческой культуры, наглядно свидетельствуют антропологические исследования. Они показывают, что переживания и эмоции, порождаемые как внешними, так и внутренними причинами, выражаются у человека обычно в форме, принятой в той культуре, к которой он принадлежит.
Заметную роль в мотивации преступного поведения играют чувства и эмоции негативного характера: гнев, страх, месть враждебность и т.п. Агрессивное поведение, тесно связанное с этими эмоциями, выражается в драках, побоях, оскорблениях, телесных повреждениях, убийствах, отчасти в изнасиловании, в повреждении либо уничтожении имущества. Именно такое поведение нередко рассматривается в качестве наиболее убедительной модели, подтверждающей тезис о генетической природе преступности. При этом полагают, что агрессивное, особенно недостаточно мотивированное поведение есть прямое проявление генетического неблагополучия индивида, пусть даже и не выраженного в хромосомной аномалии.
Так, Ю.М. Антонян, исследующий роль бессознательного в преступном поведении насильственных преступников, пишет: «... Одним из наиболее распространенных мотивов... является защита от возможной, часто несуществующей агрессии со стороны окружающих... Такого рода преступники постоянно или очень часто ощущают враждебность среды, и их преступные действия имеют субъективный смысл защиты от нее. Отсюда - постоянное напряжение, подозрительность, конфликтность, поиск «врагов», часто провоцирование конфликтов и бурная реакция на ими же созданные острые ситуации» .
Особо значимое место в процессе социализации принадлежит неформальному окружению и стихийным группам. Молодые люди, в силу особенностей своего возраста, нуждаются в постоянном общении со сверстниками и большую часть свободного времени (по данным нашего исследования, около 90%) проводят вне дома, в кругу друзей. Образовавшийся в позитивной системе общения вакуум несовершеннолетний стремится во что бы то ни стало заполнить. Он ищет и находит другую микросреду (таких же, как и сам, подростков), где наконец обретает «общественный» статус и признание, возможность, удовлетворить жизненно необходимую потребность в общении. Именно в неформальном окружении, референтных группах несовершеннолетние, совершившие насильственные преступления, не только чаще наблюдают образцы агрессивного поведения, но и сами участвуют в насильственном разрешении возникающих конфликтов .
Исследование показало, что все 100% футбольных фанатов и скинхедов наблюдали в своем неформальном окружении насильственные действия либо сами участвовали в них. Среди лиц контрольной группы этот показатель ниже и составляет 56%.
Выявлены также серьезные различия в характере ссор в неформальном окружении обследованного контингента лиц и контрольной группы подростков. Молодежные неформальные группы с экстремистскими установками в три раза чаще, по сравнению с обычными молодыми людьми, проявляли агрессивность, кричали, ругались, применяли силу в ссорах с друзьями (соответственно, 30,8 и 10,0%).
Еще чаще использовалась физическая сила при решении конфликтов с незнакомыми людьми - более чем в 70% случаев. Одной из основных причин, вызывающих ссоры с незнакомыми и малознакомыми людьми, респонденты считают необходимость «укрепить свой статус». Известно, что принадлежность к экстремистской группе с ее достаточно жестокой регламентацией внутригрупповых отношений, обязывает подростка даже вне зависимости от его собственных интересов выступать на стороне группы.
Кроме отмеченного, конформность молодого человека значительно возрастает с приходом в группу. Стремясь во что бы то ни стало утвердиться в группе, получить признание, одобрение и положительное отношение со стороны ее членов, подросток быстро приспосабливается к нормам и требованиям группы. В таких условиях существенно возрастает внушаемость, эмоциональная зараженность, благодаря чему несовершеннолетний ориентируется уже не на собственный интерес, а на коллективные требования, реализуя их как свои собственные.
Неформальное окружение преступников, их референтные группы в значительной степени заражены лицами, допускающими аморальное и антиобщественное поведение. Среди друзей осужденных за насильственные преступления были судимые (39%), состоящие на учете в милиции (68%), нарушающие общественный порядок (36%), употребляющие в разговоре нецензурную брань (76%), злоупотребляющие спиртными напитками (55%).
При общей «зараженности» окружения неформальных молодежных групп и движений, совершающих насильственные преступления, среди их друзей и знакомых четко прослеживается большое число лиц, злоупотребляющих спиртным и наркотическими средствами. Именно нормам и правилам поведения этих групп, зачастую связанными с культом силы, искаженными представлениями о нравственных понятиях, личных потребностях, в том числе по отношению к употреблению алкоголя, следуют несовершеннолетние преступники. Изучение неформального окружения осужденных по материалам уголовных дел показало, что, как правило, обязательным элементом общения, времяпрепровождения в их среде было употребление спиртных напитков. Подавляющее большинство террористов (81%) начали употреблять спиртные напитки и наркотических средств еще в подростковом возрасте.
Националистическая идеология как раз и направлена на обострение чувства принадлежности индивида к нации, этносу. Она сминает все индивидуальные, личностные особенности человека, подавляет их предполагаемым общим национальным признаком. Индивид отождествляется, растворяется в национальном или этническом сообществе, а национализм в своих программных установках всегда направлен на усиление этого отождествления.
Индивид в условиях социальной дезинтеграции, ухудшения экономической жизни, социально-психологического дискомфорта, чувствуя свою сопричастность к общей и безликой духовной силе, какой представлен ему национализм, полагает, что он обрел себя. Его эмпирическая незначительность как индивида, социального «атома», песчинки в огромном мире восполняется причастностью к «общей» судьбе нации, национальной группы под давлением националистической идеологии. Судьба нации превращается для него в высшую моральную и политическую программу, реализация которой мыслится только за счет интересов других наций и этносов. И если дело дошло до насильственного конфликта при решении такого рода задач, то разумная аргументация, основанная на логике, моральных критериях, становится невозможной. В националистической идеологии конечными аргументами в общественно-политических дискуссиях или конфликтных столкновениях становятся те, которые направлены на обоснование и укрепление приоритета национальных интересов. «Национальная» аргументация является единственным высшим критерием оценки происходящих событий, а те критерии, которые не соответствуют укреплению национальных интересов, попросту отбрасываются.
Общий профиль
Социологическое и психологическое исследование личности современного российского террориста, основанное на социологическом анализе, беседах и тестовом психодиагностическом обследовании осужденных за террористические преступления, позволяет составить социальный и психологический портрет человека, склонного к таким преступлениям. Причем здесь речь идет о психологических склонностях в широком смысле, включая, конечно, нравственные и духовные качества, поведенческие проявления личности, т.е. о том комплексе психологических свойств, который снижает ее естественный иммунитет к негативным воздействиям.
В целом полученные результаты могут быть использованы при разработке всего комплекса контртеррористических мер: политических, управленческих, экономических, социальных, военных, судебных, юридических и правовых, тюремно-режимных, разведывательных, духовных, нравственно-воспитательных, психологически-коммуникационных, образовательных и др.
На путь терроризма часто становятся люди со специфической личностной предрасположенностью, которая сама по себе не способна привести к каким-либо негативным последствиям, не будь воздействия микросреды. Именно этнорелигиозная среда предписывает террористу насильственные методы сокрушения "чужих". Поэтому одной из главных задач данного исследования и стало установление специфических личностных особенностей террориста, которые позволяют с гораздо большей легкостью специфической микросреде обеспечить втягивание человека в террористические группы или организации.
Перейдем теперь непосредственно к описанию и анализу полученных данных.
Для рельефности составления портрета осужденных за террористические преступления, поиска закономерностей, характерных именно для данной категории преступников, был проведен сравнительный анализ со среднестатистическими характеристиками осужденных к лишению свободы*(79), отбывающих наказание в исправительных учреждениях разных видов.
Значительное большинство среди террористов составляют мужчины, тем более среди тех, которые скрываются в горах и лесах, составляя так называемые незаконные вооруженные формирования. Женщины почти никогда не пытаются повысить свой социальный статус путем совершения преступлений террористического характера, как, впрочем, и в других сферах уголовно-наказуемой активности. Основным мотивом совершения женщинами террористических преступлений является месть за убитых родственников или за мужа, но на месть их обычно подталкивают мужчины, от которых они находятся в психологической зависимости, в большинстве случаев порождаемой этнорелигиозной культурой.
Немалый интерес представляют данные о распределении осужденных террористов по возрасту (табл. 1).
Таблица 1. Распределение осужденных по возрасту (%)
┌─────────────────────┬─────────────────────────────────────────────────┐
│преступников ├───────┬───────┬────────┬───────┬────────┬───────┤
│ │ 18-19 │ 20-29 │ 30-39 │ 40-49 │ 50-59 │ 60 и │
│ │ │ │ │ │ │старше │
│Все осужденные │ 5,3 │ 43,5 │ 27,1 │ 15,9 │ 4,2 │ 0,7 │
├─────────────────────┼───────┼───────┼────────┼───────┼────────┼───────┤
│Осужденные за│ 4 │ 32,0 │ 43,7 │ 15,9 │ 0,8 │ 0,8 │
│террористические │ │ │ │ │ │ │
│преступления │ │ │ │ │ │ │
└─────────────────────┴───────┴───────┴────────┴───────┴────────┴───────┘
Сравнительный анализ распределения всех осужденных и обследованных нами осужденных за террористические преступления по возрасту показывает, что большинство принадлежат возрастным группам 20-49 лет (табл. 1). Однако среди этих осужденных выделяется возрастная группа 30-39 лет (43,7%), а из всех осужденных к лишению свободы - 20-29 лет (43,5%). Таким образом, можно говорить о том, что в терроризме чаще принимают участие люди более зрелого возраста. Младше 20 лет среди них преступников очень мало.
Эти различия еще более реально выглядят на следующем рисунке (рис. 1).
Первый и, возможно, главный вывод - тот, что вовлечение в террористическую деятельность требует определенного времени. Это и понятно. Современный террорист должен проникнуться определенной идеологией, должен усвоить воззрения и взгляды, причем не всегда простые. Он поэтому не просто преступник или девиантный подросток и даже не представитель какого-то "революционного сброда", как было веком раньше. Какую бы последнюю роль ни играл он в самой террористической организации - это, так или иначе, морально и психологически, а нередко и профессионально подготовленный человек. Для всего этого необходимо время, иногда немалое.
Осужденных за террористические преступления заметно больше, чем "осужденных вообще", в возрасте 30-39 лет, зато последних больше в группе 50-59-летних. Стариков среди террористов практически нет, хотя и можно предположить их немалую роль в идеологической и психологической подготовке таких преступников. "Среднестатистических" преступников больше и среди тех, кому 18-19 лет, что подтверждает высказанное нами мнение о необходимости определенного времени для подготовки человека к совершению террористических преступлений, молодого - тем более. Он как раз и должен психологически "созреть" для терроризма. Молодых террористов меньше и в группе 20-29-летних.
С практической точки зрения это означает, что если лишить организаторов террористических группировок временного резерва для их подготовки, то они лишаться большей части своего кадрового резерва. Другой вопрос, как это сделать. Ответ, очевидно, существует, и формы таких решений разнообразны. Но научный их поиск требует специального социально-политического заказа.
Из приведенных данных возрастного состава современных террористов следует и еще один вывод, непосредственно связанный с первым. То, что среди молодежи процентная составляющая осужденных за террористические преступления меньше, чем других преступников, на первый взгляд совершенно расходится с постоянно приводимыми в прессе и другой (в том числе научной) литературе фактами о молодежных группировках, осуществляющих погромы, избиения граждан на почве национальной или иной неприязни. Чем это можно объяснить? Возможно, тем, что в современной юридической практике в России пока наказывают в основном за действительно организованный терроризм. Аналогичные преступления против граждан (чаще всего хулиганствующего характера, совершаемые именно молодежью) реже расцениваются как террористические действия, что вызывает нашу негативную реакцию. Между тем погромные действия на почве национальной или иной ненависти не являются терроризмом, по уголовному закону - это экстремизм.
Однако следует заметить, что именно в среде этой полукриминальной молодежи могут подрастать будущие террористы. Таким образом, логично предположить, что формирование личности террориста проходит два возрастных этапа. На первом, молодежном, человек вовлекается в какое-либо, иногда вполне даже законное, протестное поведение, в подавляющем большинстве случаев связанное с возможностью (или реальностью) применения насилия при отстаивании определенных взглядов. На втором этапе уже более или менее зрелые граждане вовлекаются в террористическую деятельность, прежде всего на основе формирования той личностной установки, что у них нет и не может быть в жизни другого пути.
Косвенным подтверждением выводов, сделанных ранее, может служить и следующий факт. Виновные в террористических преступлениях имеют в основном одну судимость (71%), и только 29% имеют две и более (рис. 2). Согласно данным специальной переписи, одну судимость имеют 47% всех осужденных к лишению свободы, две и более - 53%. Итак, большинство осужденных за террористические преступления - это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности. Далеко не всех террористов можно отнести к общеуголовным преступникам.
Террористы - это не только люди в среднем более зрелые, как показано, но и в тюрьму они попадают обычно не вновь, после ряда коротких и не очень коротких пребываний там, что характерно для "обычного" осужденного, а впервые. На наш взгляд, этот факт указывает на весьма существенное отличие личности террориста от обычного уголовника. Сам факт попадания в тюрьму не является для террориста "престижным", не входит в систему его ценностей.
Он не проходит свою преступную подготовку в местах лишения свободы. Его готовят исключительно на воле. В следственный изолятор он попадает сложившейся личностью, прекрасно понимая, что совершил. Отсюда и принципиальные различия в построении с ним там воспитательной работы. Если обычный уголовник готовится к тому, чтобы изменить свою жизнь в сторону правопослушного поведения, ему надо помочь вырваться из криминальной среды и адаптироваться в новой для него жизни на воле. Если и того и другого добиваться по-настоящему, то исправление практически гарантировано. Однако, на наш взгляд, это совершенно неприменимо к террористу. Выходя на волю, он попадает как раз в ту среду, где и сложился как террорист, поэтому ему адаптироваться не надо.
Если "обычного" осужденного свобода влечет как возможность "пожить по-людски" (в худшем случае хотя бы сколько-то), то для этнорелигиозного террориста освобождение означает возможность продолжить начатую борьбу, в том числе террористическими методами. "Обычный" преступник совершает преступление в силу дезадаптации в обществе. Террорист совершает преступление в силу, скорее, гиперадаптации (хотя и перевернутой, преступной) тоже в обществе. Маниакальная приверженность идеям торжества своей нации и (или) религии в немалой степени напоминает то, что стимулирует преступное поведение сексуальных маньяков. Не случайно один из террористов, осужденных к пожизненному лишению свободы и вошедших в выборку обследованных нами, назвал себя учеником Чикатило, коротая время в размышлениях о совершенствовании подобного образа жизни.
Однако при сходстве личностных стимуляций имеются существенные различия в характере самого преступления. В отличие от сексуально-маниакального поведения террористическая деятельность предполагает групповой характер, хотя это, конечно, в большинстве случаев тщательно скрывается преступниками.
Известно, что преступление, совершаемое группой лиц (в соучастии), представляет большую общественную опасность, особенно такие его виды, как террористические. Сравнительный анализ совершения преступления в соучастии всех осужденных к лишению свободы с данными, полученными нами по выборке осужденных за террористические, позволяет определить специфику совершения преступлений участниками террористической деятельности (табл. 2 и рис. 3). Еще раз подчеркнем, что чаще всего осужденные скрывают факт соучастия, особенно это касается роли организатора.
Таблица 2. Распределение форм соучастия среди всех осужденных в сравнении с данными по выборке осужденных за террористические преступления в России (%)
┌───────────────────┬───────────┬─────────┬─────────┬─────────┬─────────┐
│ │ Не было │Организа-│Подстре- │ │Исполни- │
│ │ ков │ │ │ │ │
│Все осужденные │ 52,9 │ 11,1 │ 1,3 │ 11,8 │ 22,9 │
├───────────────────┼───────────┼─────────┼─────────┼─────────┼─────────┤
│Осужденные за│ │ │ │ │ │
│террористические │ 36 │ 6 │ 3 │ 25 │ 30 │
│преступления │ │ │ │ │ │
└───────────────────┴───────────┴─────────┴─────────┴─────────┴─────────┘
Со слов обследованных участников террористических преступлений, 36% из них совершили преступление без соучастия; 3% - являлись подстрекателями; 6% - организаторами; 25% - пособниками; 30% - исполнителями. Однако при подробном изучении их личных дел мы установили, что 90% являются исполнителями террористических действий. Многие, по их словам, совершали преступления под угрозой применения силы или влияния лидеров незаконных вооруженных формирований.
Материалы переписи осужденных показывают, что 52,9% не имели соучастников, 47,1% - нарушали уголовный закон в группе, 11,1% - выступали организаторами преступления, 1,3% - подстрекателями, 11,8% - пособниками, 22,9% - исполнителями.
Важным представляется тот факт, что среди осужденных за террористические преступления больше пособников, исполнителей и меньше организаторов, а также то, что они чаще совершают преступления в соучастии. В целом это свидетельствует не только о том, что без помощи других трудно, а подчас и невозможно совершить террористическое преступление, но и о том, что многие из них получали реальную помощь со стороны соотечественников и единомышленников. В частности, это вытекает из факта, что среди террористов было много сообщников. Обращает на себя внимание и то, что на практике часто очень трудно разграничить роль подстрекателя и организатора, тем более что нередко организатор является одновременно и подстрекателем, так как вызывает решимость других участников совершить преступление.
Во многих случаях исполнители террористических преступлений просто не знают, кто является их организатором, особенно в тех случаях, когда приказание их совершить проходит через несколько звеньев. Это относится не только к "нашим" террористам, но и ко всем таким преступникам вообще, поскольку их криминальная активность носит законспирированный характер.
Таким образом, можно сделать вывод, что 9% осужденных за террористические преступления выступают "ведущими", а среди всех осужденных к лишению свободы - 12,4%. Следовательно, среди всех осужденных организаторы преступлений составляют меньший процент. Большинство же "служат" исполнителями. Отличительным моментом террористических преступлений является то, что они совершаются чаще группой лиц.
Необходимо отметить, что многие террористы получили наказание за совершение преступлений, предусмотренных по трем и более статьям Уголовного кодекса РФ, вплоть до пятнадцати статей (это в основном осужденные к пожизненному лишению свободы). Содержание преступлений обследуемых варьирует от простого участия в незаконном вооруженном формировании (не доказано участие в убийствах, захвате заложников, просто числился в банде, носил оружие и т.д.) до участия в массовых казнях военнослужащих. По ст. 208 УК РФ осуждено 27% из числа обследованных нами, ст. 209 - 23%, ст. 205 - 10%, ст. 126 - 7%, ст. 206 - 1%; по ст. 222 - 32% обследованных осуждены по совокупности названных преступлений.
В приведенных данных обращает на себя внимание также тот факт, что даже при устном опросе многие осужденные террористы сами признают себя пособниками и исполнителями. Это еще раз подчеркивает различия системы ценностей террориста и "обычного" уголовника, на языке которого исполнитель (тем более пособник) - это иногда нечто вроде "шестерки". Но можно предположить, что они боятся представляться большими, чем они есть на самом деле, однако такой страх они испытывают отнюдь не перед правоохранительными органами или наказанием, а перед действительными лидерами террористических организаций.
Таким образом, в большинстве случаев осужденные за терроризм не только по идейным соображениям не хотят, но и фактически не могут стремиться в колонии к высокому авторитету. О таких преступниках администрация обычно говорит, что они держаться особняком. Это их социально-психологическая позиция определяется не только тем, что они были пособниками, что в среде осужденных ценится невысоко. Главное, как представляется, во-первых, в том, что терроризм порицается подавляющим большинством населения России; а во-вторых, негативное отношение к таким людям может определяться и их этнорелигиозной принадлежностью.
При сопоставлении образовательного уровня террористов и преступников контрольной группы видно, что он значительно отличается. Среди первых в 2,6 раза больше лиц, имеющих образование в пределах начального, а их средний образовательный уровень на 1,2 балла ниже аналогичного показателя контрольной группы. В выборке не оказалось ни одного террориста, имеющего высшее образование, в то время как среди всех преступников их удельный вес составляет 1,2%. В отношении террористов справедливыми оказываются слова Ломброзо: "Среди неграмотных преобладает наиболее грубая и жестокая форма преступности, а среди грамотных - наиболее мягкая. Если нельзя сказать, что образование всегда служит уздою для преступления, то еще менее можно принять, будто оно является для него стимулом"*(80).
Как справедливо отмечают многие криминологи, в частности А.Я. Гришко, предкриминогенной направленности субъекта может свидетельствовать род его трудовой деятельности до совершения преступлений. Трудовая деятельность до ареста или осуждения определяется возможностью установления степени участия лица в общественном производстве, выявления имеющейся профессии, квалификации, навыков и умений, которые ложатся в основу программы индивидуального воспитания и исправления осужденного в процессе отбывания наказания. Не работающие без уважительных причин либо не имеющие легальных источников дохода лица представляют собой наиболее криминогенную часть общества, поскольку указанным обстоятельствам часто сопутствуют и другие негативные явления, как, например, отсутствие постоянного места жительства.
Безработица является питательной средой терроризма. Пропаганда террористов и радикалов будет и впредь достигать своих целей там, где высок уровень безработицы, где нет возможностей просто нормально жить и работать.
Показатели, приведенные в табл. 3, значительно различаются. Среди осужденных-террористов по сравнению со всеми осужденными значительно меньше доля лиц, работавших до ареста (соответственно 15,8 и 38%). В выборке не оказалось ни одного террориста, который на момент ареста где-либо учился, а в контрольной группе осужденных их доля - 2,2%. Доля осужденных-террористов без определенных занятий превышает аналогичный показатель всех осужденных (соответственно 63,2 и 56,3%)*(81).
Таблица 3. Род занятий к моменту ареста
┌──┬────────────────────────────┬───────────────────────────────────────┐
│N │ Род занятий осужденных │ Распределение, % │
│п/│ ├───────────────────┬───────────────────┤
│п │ │ Террористы │ Все осужденные │
│1 │Работали │ 15,8 │ 38,0 │
├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤
│2 │Учились │ - │ 2,2 │
├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤
│3 │Прочие занятия │ 21,0 │ 3,5 │
├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤
│4 │Без определенных занятий │ 63,2 │ 56,3 │
├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤
│ │Итого │ 100,0 │ 100,0 │
└──┴────────────────────────────┴───────────────────┴───────────────────┘
По данным А.И. Долговой, до момента совершения преступления большинство террористов (97%) не имели какого-либо постоянного источника дохода. Из числа последних - 27,9% были безработными. Для понимания терроризма в нашей стране большое значение имеет отношение преступника к религии, которое в основном определяет его мировоззрение, ценностные ориентации. Здесь немаловажную роль играют традиции, обычаи, вся история данного народа или данной религии, их психология, их приверженность к тем либо иным формам поведения. Почти всегда идеологию и психологию нации, как известно, в значительной мере определяет религия. Религиозный терроризм стимулируется не только сознанием того, что данное лицо обладает высшей истиной, лежащей в русле исповедуемой религии. Такой человек может прибегнуть к насилию и потому, чтобы спасти свою религию, свою церковь, защитить их даже ценой собственной жизни, тем более если он надеется на вечное блаженство после смерти.
Изучение отношения террористов к религии показало, что только 9,5% из них являются неверующими, остальные (90,5%) исповедуют ислам. Следует подчеркнуть, что по данному показателю террористы значительно отличаются от всех других групп преступников. В контрольной группе преступников удельный вес неверующих составляет 63,2%. Необходимо иметь в виду, что глубокая вера в религию (ислам) обусловливает нарциссизм террористов. Они убеждены в своих выдающихся особенностях и превосходстве над другими потому, что принадлежат к данной этнорелигиозной группе.
Выше уже говорилось о том, что террористы обычно осуждаются по нескольким статьям уголовного закона. Проиллюстрирую это примером из практики Верховного Суда Чеченской Республики, который 24 мая 2004 г. вынес приговор в отношении:
Элихаджиева Д.С., 1984 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 5 классов, неженатого, неработающего, военнообязанного, не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208, ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 205, ст. 317, ч. 3 и ч. 4 ст. 166, ч. 3 ст. 30, п.п. "а", "б" ч. 4 ст. 226, ч. 3 ст. 222 УК РФ;
Усманова Х.Ш., 1978 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 8 классов, неженатого, неработавшего, военнообязанного, судимого, приговоренного 10 сентября 2002 г. Шалинским районным судом Чеченской Республики по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы условно, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 205, ст. 317, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 126, ч. 2 ст. 167, ч. 3 ст. 222 УК РФ;
Мадаева У.С., 1980 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 7 классов, неженатого, неработавшего, военнообязанного, несудимого.
Указанные лица обвинялись в том, что они добровольно вступили в устойчивую вооруженную группу (банду) и приняли участие в совершении террористических актов, посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительного органа, военнослужащих, покушении на хищение оружия и боеприпасов организованной группой, неправомерное завладение автомобилями без цели их хищения, использование заведомо подложного документа и незаконные действия с оружием и боеприпасами. В частности, ими был проведен обстрел здания временного отдела внутренних дел и военной комендатуры, в результате чего ряду сотрудников милиции были причинены телесные повреждения различной степени тяжести. Имея единый умысел на совершение убийства сотрудников правоохранительного органа и военнослужащих федеральных сил, установили самодельное взрывное устройство с дистанционным радиоуправлением взрывателя, представляющее собой сваренную металлическую емкость дискообразной формы, начиненную взрывчатым веществом и металлическими осколочными элементами (болтами и гайками), с вмонтированным электродетонатором дистанционного радиоуправления.
На автотрассе Курчалой-Белоречье Элихаджиев и Мадаев с правой стороны при следовании из с. Курчалой в с. Белоречье в земляной насыпи вырыли штык-ножом армейского образца углубление, в которое вложили самодельное взрывное устройство и замаскировали его. Один из террористов наблюдал за окружающей обстановкой с целью своевременного предупреждения остальных о появлении сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих.
После закладки взрывного устройства Элихаджиев, Мадаев и Усманов ушли в с. Курчалой и разошлись, заранее обговорив, что Усманов на следующий день устроит по радиостанции взрыв установленного ими взрывного устройства при следовании сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Действуя по строго намеченному плану, соучастники заняли заранее определенные позиции. Один из преступников по рации передал, что в их сторону едет автомашина УАЗ-469 N 98-56 КНЖ с сотрудниками милиции. Когда автомашина приблизилась к заложенному взрывному устройству, один из соучастников с целью убийства сотрудников милиции путем подачи радиосигнала взорвал его, и в результате сотрудникам милиции был причинен вред здоровью различной степени тяжести.
По совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения наказаний суд определил окончательное наказание: Д.С. Элихаджиеву - 16 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; Х.Ш. Усманову - 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; У.С. Мадаеву - 12 лет и 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
При назначении наказания террористу и его исполнении надо исходить из того, что террористы, которые видят в смерти, своей или чужой, единственный путь решения вставших перед ними проблем, естественно, не испытывают страха перед возможной гибелью. Поэтому профилактический эффект неотвратимости уголовного наказания в отношении таких людей практически ничтожен. Они не боятся смерти, а перспектива длительного, даже пожизненного лишения свободы обычно не принимается ими во внимание, они просто не думают об этом. Одной из особенностей личности осужденного-террориста является то, что он начинает осознавать трагедию случившегося только после вынесения приговора, а прибыв в места лишения свободы, начинает задумываться, что ему всю жизнь или значительную ее часть предстоит провести в исправительном учреждении. Последствия наказания, его карательные элементы он начинает ощущать психологически и физически именно с момента исполнения наказания.
Гришко приводит следующие данные о наказаниях, вынесенных террористам*(82).
Таблица 4. Распределение террористов по назначенному сроку наказания
┌───┬───────────────────────────────┬───────────────────────────────────┐
│ │ Срок наказания, назначенный │ Распределение, % │
│ │ судом ├─────────────────┬─────────────────┤
│ │ │ Террористы │ Все преступники │
│ 1 │До 1 года вкл. │- │1,3 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 2 │Свыше 1 до 2 лет вкл. │- │7,1 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 3 │Свыше 2 до 3 лет вкл. │- │16,1 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 4 │Свыше 3 до 5 лет вкл. │0,5 │32,4 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 5 │Свыше 5 до 8 лет вкл. │16,7 │25,2 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 6 │Свыше 8 до 10 лет вкл. │0,5 │8,9 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 7 │Свыше 10 лет до 15 лет вкл. │38,3 │6,4 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ 8 │Свыше 15 лет │44,0 │2,6 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ │Итого: │100,0 │100,0 │
├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤
│ │Средний срок наказания │13,0 │5,2 │
└───┴───────────────────────────────┴─────────────────┴─────────────────┘
Показатели, приведенные в табл. 4, свидетельствуют, что для террористов характерен более длительный срок наказания. В выборке не оказалось ни одного террориста, осужденного на срок до трех лет, зато удельный вес лиц, осужденных на срок свыше десяти лет, составляет 72,3%, в контрольной группе - 9,0%. Средний срок наказания осужденных-террористов в 2,5 раза больше аналогичного показателя всех других осужденных. Это легко объяснимо: например, минимальный срок наказания, предусмотренный ст. 205 УК РФ, составляет по ч. 1 - 8 лет, ч. 2 - 10 лет, ч. 3 - 15 лет.
Доля осужденных-террористов, которым назначено дополнительное наказание, равна 84,2%, т.е. примерно такая же, как среди всех осужденных - 83,6%. Отличаются виды дополнительных наказаний: к осужденным-террористам применяется только штраф, в то время как к осужденным контрольной группы - лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - 0,3%; лишение специального воинского или почетного звания, классного чина или государственных наград - 0,2%.
Ключевые слова
ПРОЯВЛЕНИЯ / MANIFESTATIONS / РАСКРЫТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ / DETECTION OF CRIME / УЛИКА / НЕГАТИВНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ / NEGATIVE EFFECTS / ПРЕСТУПНИК / OFFENDER / ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ / IMPRISONMENT / ПЕНИТЕНЦИАРНАЯ СИСТЕМА / PENITENTIARY SYSTEM / ПСИХОЛОГИ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ / PENITENTIARY PSYCHOLOGISTS / ТЕРРОРИСТ / TERRORIST / ЭКСТРЕМИСТ / EXTREMIST / РАЗЛИЧИЯ / DIFFERENCES / ХАРАКТЕРИСТИКИ / CHARACTERISTICS / ИССЛЕДОВАНИЕ / INVESTIGATION / PIECE OF EVIDENCEПрикладное значение возможностей юридической психологии в оперативно-разыскной деятельности становится все более актуальным. Практика оперативно-розыскной деятельности в отношении террористических действий показывает, что часто возникают ситуации, когда в результате террористического акта остается минимум каких-либо материальных следов (улик ). В такой ситуации на помощь оперативным сотрудникам силовых структур могут прийти психологические знания, полученные в результате научно-исследовательской работы. При полном отсутствии какой-либо информации о преступнике крайне важны даже примерные характеристики подозреваемого лица. При обобщении указанных характеристик использовались данные, полученные путем анализа судебных приговоров и личных дел осужденных, результаты использования психодиагностических методик, а также авторских опросников и анкет. В статье представлены результаты обобщения психологических, социально-демографических и уголовно-исполнительных характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности, позволило составить обобщенный «потрет» преступника , совершившего террористический акт. Впервые в отечественной пенитенциарной практике был проведен сбор эмпирического материала по всем лицам, осужденным и отбывающим уголовное наказание за террористическую деятельность. До этого проводился частичный сбор информации только в ряде регионов, где отбывают наказание осужденные этой категории.
Возможности типологизации социально-психологических и уголовно-исполнительных характеристик осужденных за преступления экстремистской направленности
2016 / Казберов Павел НиколаевичОсновные типологические характеристики женщин-осужденных за террористическую и экстремистскую деятельность
2018 / Кулакова Светлана ВладимировнаСпецифика психологической устойчивости сотрудников исправительных учреждений к проявлению деструктивного воздействия со стороны осужденных за экстремистскую и террористическую деятельность
2017 / Полякова Янина НиколаевнаЛичность осужденного - пенитенциарного правонарушителя: общая характеристика, основы детерминациии профилактического воздействия
2017 / Быков Андрей Викторович, Зенин Сергей Сергеевич, Кудряшов Олег ВладимировичОсобенности психологической работы с осужденными за террористическую и экстремистскую деятельность
2013 / Казберов Павел НиколаевичХарактеристики криминальной субкультуры лиц, осужденных и отбывающих наказание за преступления экстремистской направленности
2015 / Казберов Павел НиколаевичК вопросу о распространении экстремизма в исправительных учреждениях
2018 / Ципилев С.Н.Криминально-личностные особенности осужденных женщин фертильного возраста, содержащихся в пенитенциарных учреждениях России
2018 / Музычук Татьяна Леонидовна, Кулакова Светлана Владимировна, Суслов Юрий Евгеньевич, Самойлова Анастасия АндреевнаСовременные практики дерадикализации осужденных за проявление религиозного экстремизма: мировой опыт
2016 / Пащенко Ирина ВладимировнаОсновные направления пенитенциарного воздействия на лиц, осужденных за преступления экстремистской направленности и террористического характера
2010 / Сысоев А. М., Галустян С. А.Applied relevance of legal psychology in operational and investigative activities is becoming increasingly urgent. The practice of operational and investigative activities related to terrorist acts shows that there are occasions when a terrorist act leaves behind minimum material evidence. In such a situation operational employees of power structures can benefit from psychological knowledge obtained during research. In case of complete absence of any information about the offender even approximate characteristics of a suspect are very important. To generalize these characteristics it was necessary to use data obtained by the analysis of court decisions and the personal files of convicted persons, the results of using psycho-diagnostic methods, as well as author’s questionnaires and checklists. The article presents the generalization of the results of psychological, socio-demographic and penal characteristics of persons convicted of terrorist crimes. This allows to determine a generalized «portrait» of a perpetrator of a terrorist act. For the first time in the national penitentiary practice, empirical data on every person who was convicted of terrorist activity and endures the punishment have been collected. Previously such information was partially collected only in certain regions, where convicts serve their sentences in this category.
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 159.9.072 П.Н. Казберов
ТИПОЛОГИЗАЦИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ, ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК ЛИЦ, ОСУЖДЕННЫХ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
Прикладное значение возможностей юридической психологии в оперативно-разыскной деятельности становится все более актуальным. Практика оперативно-разыскной деятельности в отношении террористических действий показывает, что часто возникают ситуации, когда в результате террористического акта остается минимум каких-либо материальных следов (улик). В такой ситуации на помощь оперативным сотрудникам силовых структур могут прийти психологические знания, полученные в результате научно-исследовательской работы. При полном отсутствии какой-либо информации о преступнике крайне важны даже примерные характеристики подозреваемого лица. При обобщении указанных характеристик использовались данные, полученные путем анализа судебных приговоров и личных дел осужденных, результаты использования психодиагностических методик, а также авторских опросников и анкет. В статье представлены результаты обобщения психологических, социально-демографических и уголовно-исполнительных характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности, что позволило составить обобщенный «портрет» преступника, совершившего террористический акт.
Впервые в отечественной пенитенциарной практике был проведен сбор эмпирического материала по всем лицам, осужденным и отбывающим уголовное наказание за террористическую деятельность. До этого проводился частичный сбор информации только в ряде регионов, где отбывают наказание осужденные этой категории.
Ключевые слова: проявления, раскрытие преступлений, улика, негативные последствия, преступник, лишение свободы, пенитенциарная система, психологи пенитенциарной системы, террорист, экстремист, различия, характеристики, исследование.
Проблемы расследования совершенных террористических актов и различные аспекты психологической работы в этом направлении периодически рассматриваются в публикациях различных исследователей . Особенно затруднительно и часто безрезультативно обстоят дела с раскрытием таких преступлений, когда по факту их совершения остается минимальное количество вещественных доказательств и какой-либо информации. Здесь оперативным сотрудникам различных силовых структур могут помочь психологические знания. В ситуации дефицита данных о преступнике и его сообщниках признаки совершенного преступления могут быть определены при помощи типизации характеристик лица, его совершившего.
Базовым основанием для такой версии служит статистика сопряжений признаков лица с особенностями его преступного поведения, выявленная на репрезентативном массиве. При этом необходим учет результатов психологических обследований личности преступников, отбывающих наказание за конкретный вид преступления . Такие исследования могут способствовать разработке среднестатистического профиля подозреваемого лица, совершившего какой-либо конкретный вид преступления .
В данном случае рассматриваются типичные социально-демографические, психологические и уголовно-исполнительные характеристики лиц, осужденных и отбывающих наказание в исправительных учреждениях .
В рамках проведенной в течение 2013-2015 гг. научно-исследовательской работы установлено, что на начало 2014 г. в исправительных учреждениях пенитенциарной системы Российской Федерации содержалось 775 человек, совершивших преступления террористического характера.
На первый взгляд уголовно-исполнительные, психологические и социально-демографические характеристики осужденных за террористическую деятельность могут показаться однородными с характеристиками осужденных за экстремистскую деятельность. Но проведенное нами исследование показало, что существует ряд серьезных различий . Еще более значимые различия проявляются в сравнении указанных характеристик террористов с характеристиками осужденных за насильственные действия в отношении сотрудников органов внутренних дел (в основном ст. 318 УК РФ). Все это в совокупности свидетельствует о том, что осужденные за террористическую
деятельность обладают ярко выраженными, несвойственными другим группам осужденных уголовно-исполнительными, психологическими и социально-демографическими характеристиками.
Соответственно, оригинальность указанных характеристик поможет установить тот самый «среднестатистический» профиль преступника (подозреваемого), совершившего преступление террористической направленности, столь нужный в ситуациях дефицита сколько-нибудь значимой информации о совершенном действии террористического характера .
Необходимо отметить, что среди лиц, отбывающих наказание за террористическую деятельность, 87,4 % являются уроженцами Северного Кавказа (Чеченская Республика, Республика Дагестан). На наш взгляд, это последствия имевших место сепаратистских настроений и терроризма в этом регионе, вылившихся в вооруженное противостояние федеральной власти. К примеру, лишь каждый десятый осужденный за экстремистскую деятельность - 11,3 %, является уроженцем Северного Кавказа и жил там до совершения преступления.
Многие из осужденных террористов придерживаются традиционной для этих регионов исламской религии, незначительная часть - наиболее ортодоксального направления в исламе - ваххабизма, однако, как показали исследования, влияние религиозного фанатизма на совершенные преступления в целом оказалось менее значимым, чем социально-обусловленные причины.
В социальном плане отметим следующее: средний возраст террористов 35,3 лет (на момент обследования), практически все воспитывались в семьях, имеют среднее образование, профессиональное образование. Наличие определенной профессии - за редким исключением. Значительную часть из них составляют безработные либо торгующие на рынках, либо перебивающиеся случайными заработками.
Отмечается интересная закономерность в планах на будущее: значительная часть «террористов», в отличие от «экстремистов», не желают возвращаться после отбытия наказания к себе на родину и, давая оценку своим собственным перспективам, предпочитают обосноваться «где-нибудь в России».
В криминологическом отношении лица, отбывающие наказание за террористическую деятельность, за исключением сравнительно небольшой доли ранее многократно судимых за бандитизм, разбой и грабеж, отличаются от «экстремистов» в «лучшую» сторону: на учете в ИПДН состояло всего лишь 1,2 %, административному наказанию подвергались - 6,9 %, имели судимость «всего» 17,2 %, из них неоднократно судимых - 9,2 %. Преступления совершали в подавляющем большинстве случаев в трезвом состоянии (подтверждается материалами копий судебных приговоров).
Лиц, отбывающих наказание за террористическую деятельность, можно условно разделить на три основные группы:
осужденные, виновные в организации или участии в мобильных устойчивых вооруженных группах («джамаатах»), входящих в состав НВФ. Как правило, это идейно подготовленные боевики, имеющие опыт реальных боевых действий, проведения диверсионных актов, участвовавших в захватах заложников, в том числе, награжденные орденом «Къоман Турпал» за участие в известных событиях в г. Буденовске;
случайные люди, завербованные или обманом привлеченные в НВФ, или участвовавшие лишь в отдельных операциях и террористических актах, подготовительных действиях (обеспечение транспортом, разведка, доставка продовольствие, укрытие боевиков и т.д.). Основные мотивы: «заработать немного денег», «из солидарности или страха перед боевиками», стремления «проявить себя» и т.д.;
участники спонтанно создаваемых мобильных вооруженных бандитских групп, периодически сражающихся с органами правопорядка и военнослужащими, но в основном грабящие мирных граждан, в первую очередь, русскоязычных.
Среди данной категории осужденных нами не обнаружены лица, обвиненные по ст. 321 УК РФ (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества) в период отбывания наказания, то есть в отличие от «экстремистов» «террористы» проявляют большую внешнюю терпимость, обособленность от других категорий осужденных, менее знакомы с уголовным законодательством, не проявляют особой активности в своем поведении, в то же время находятся под более строгим контролем сотрудников исправительных учреждений.
К примеру, для осужденных, отбывающих наказание за преступления экстремистской направленности, не выявляются основания для какой-либо типизации с использованием криминально-правовых критериев или особенностей совершения преступления и имеющей практическую значимость.
Выделение трех групп осужденных, отбывающих наказание за террористическую деятельность, имеет практическое значение в целях проведения психокоррекционной работы. Оно позволяет наиболее оптимально охватить мотивационную сферу осужденного, провести оценку перспектив исправительной работы, расставить акценты на основных приемах и направлениях психологического воздействия и учесть целый комплекс обстоятельств, которые необходимо будет преодолеть для достижения продуктивного контакта с каждым конкретным осужденным (работа с осужденными, отбывающими наказание за террористическую деятельность, строго индивидуальна). Так, наиболее сложной в плане перспектив ресоциализации категорией осужденных, отбывающих наказание за террористическую деятельность, являются так называемые люди войны, люди боя, то есть те, которые «нашли себя» именно в участии в боевых действиях, где бы и против кого бы они ни проводились. Психологическая работа с другими выделенными нами двумя группами из числа осужденных, отбывающих наказание за деятельность террористической направленности, в том числе «случайные» члены НВФ или просто «уголовные элементы», особых трудностей и особенностей не представляет, хотя и имеет очень широкий диапазон индивидуально-психологических характеристик.
Рассмотрим конкретные обобщенные результаты использования психодиагностических методик.
Результаты методики LSI (Индекс жизненного стиля) у осужденных за террористическую деятельность. Исследование механизмов психологических защит осужденных за террористическую и экстремистскую деятельность показывает, что осужденные используют такие сверхнормативные неосознаваемые механизмы защиты, как реактивные образования, проекция и компенсация.
Реактивные образования представляют собой то, что осужденный предупреждает выражение неприемлемых желаний, возможно агрессивных, путем развития или подчеркивания противоположного отношения и поведения. В поведенческом аспекте такой осужденный обычно вежлив, любезен, общителен, любит морализировать и играть роль «пуританина». Проявляет подчеркнутое стремление соответствовать общепринятым стандартам поведения, озабоченность «приличным» внешним видом, респектабельность.
Защитный механизм проекции заключается в том, что осужденные собственные негативные черты, неодобряемые обществом, значимыми лицами или ими самими, приписывают окружению, среде, тем самым защищая себя от осознания собственной вины и ответственности. Свое криминальное поведение они ориентируют на потерпевшего («он сам во всем виноват»).
Негативное отношение к окружению в результате переноса собственной ответственности способствуют возникновению агрессивного и враждебного поведения. В этом случае развивается сверхнормативное функционирование такого механизма защиты, как компенсация. Поведение осужденных обусловлено установкой на серьезную и методическую работу над собой, нахождение и исправление своих недостатков (импульсивности и раздражительности), преодоление трудностей и увлеченность чтением литературы.
Интерпретация результатов по методике измерения самоотношения (МИС). Осужденным за террористическую деятельность свойственно открытое отношение к себе, такие черты, как критичность, глубокое осознание себя, внутренняя честность и открытость. Они обладают достаточными навыками рефлексии и внутренней честностью для признания негативных качеств, в определённой степени присущих каждому человеку.
Показатель шкалы «Самоуверенность» определяет, что осужденным за террористическую деятельность свойственно неустойчивое самоотношение. Периоды нормального отношения к себе могут под давлением негативных обстоятельств смениться неудовлетворенностью своими возможностями, ощущением слабости, сомнениями в способности вызывать уважение. Отношение к себе и самооценка, таким образом, во многом зависят от обстоятельств.
Высокие показатели по шкалам «Саморуководство», «Отражённое самоотношение» и «Самопринятие» свидетельствуют о том, что эти осужденные:
Внутренне напряжены, но тем не менее имеют возможности саморегуляции и самореализации выше средних. Они считают, что обычно способны эффективно управлять и справляться с эмоциями и переживаниями по поводу самого себя, однако не всегда. Считают, что их судьба находится в их собственных руках, но настороже относительно благоприятно или неблагоприятно складывающихся обстоятельств;
В целом ожидают положительного отношения от окружающих. В то же время вера в то, что их личность, характер и деятельность способны вызывать у других уважение, симпатию, одобрение и понимание, в определённой степени подвержена влиянию обстоятельств;
Испытывают в целом чувство симпатии к себе, согласия со своими внутренними побуждениями, принятия себя такими, какими они являются. В то же время характерна нестабильность и некоторая зависимость данной черты от внешних (благоприятных или неблагоприятных) обстоятельств. Иногда они по отношению к себе бывают критически настроены.
Опросник временной перспективы Ф. Зимбардо. Оценки ниже среднего по шкале «Временная перспектива негативного прошлого» (ВПНП) указывают в целом на отсутствие травматического переживания прошлого осужденными. Тем не менее нельзя сделать вывод о полном отсутствии фиксации осужденных на негативном прошлом и болезненных переживаниях: отверженность, осознание допущенных ошибок, неприятные образы из прошлого.
Оценки ниже по шкале «Временная перспектива гедонистического настоящего» (ВПГН) исключают их ориентацию на гедонистическое настоящее. Режимные требования и условия исправительных учреждений исключают такую ориентацию. К реальному настоящему им теперь необходимо адаптироваться, чтобы сохранить свое «я». Настоящее осужденных обеих групп далеко от гедонистического наслаждения и требует трансформации и переосмысления.
Рассмотрим распределение оценок по шкале «Временная перспектива будущего» (ВПБ). Осужденные, имеющие более высокие оценки временной перспективы будущего, рассматривают прошлое как хранилище ошибок. Перспектива будущего позволяет трансформировать тяжелое настоящее, сделать его терпимым и приемлемым. Осужденные, более ориентированные на будущее, не ищут новизны, эмоционально более стабильны и предсказуемы в условиях лишения свободы. Они менее склонны к депрессии, поскольку мало размышляют о совершенном преступлении. Они больше сосредоточены на завтрашнем дне, а не на вчерашнем.
Блокирование временной перспективы будущего способствует развитию идей отмщения и насилия, препятствует примирению со своим прошлым. Осужденные за террористическую деятельность имеют низкие оценки по шкале «Временная перспектива фаталистического настоящего» (ВПФН). Соответственно, они уверены в собственных силах и не подвластны идее, что их жизнь контролируют силы, повлиять на которые они не могут. Чем сильнее фаталистическая составляющая, тем более агрессивными, тревожными и депрессивными проявлениями отличаются склонные к ней индивиды. Они живут так, как будто нет выбора - все предопределено. Осужденные за террористическую и экстремистскую деятельность обладают более сильным Эго- контролем, более энергичны, имеют более высокую самооценку и более эмоционально стабильны.
Оценки выше среднего по шкале «Временная перспектива трансцендентного будущего» (ВПТБ) связаны с некоторой степенью религиозности и верой в жизнь после смерти. Самые низкие значения по этой шкале, как правило, свойственны атеистам. Вряд ли все осужденные с самого начала отбытия наказания пришли к построению этого достаточно сложного психологического конструкта, связанного с воображением и с размышлениями о смысле человеческой жизни. Возможно, что решающую роль сыграло религиозное просвещение, а также психологические механизмы защиты, обеспечивающие важную охранительную роль, избавляя личность от катастрофических последствий амбивалентности, способствуя снижению уровня тревожности и позволяя существовать в условиях внутреннего и межличностного конфликтов, вызванных различными неблагоприятными условиями изоляции.
Оценка усредненных профилей осужденных за террористическую деятельность позволила определить, прежде всего, большую ориентированность на будущее и меньшую в равной мере - на прошлое и настоящее. Прошлое они рассматривают как хранилище ошибок, настоящее как условия, не приносящие какой-либо радости. Перспектива будущего позволяет трансформировать тяжелое настоящее, сделать его терпимым и приемлемым. О совершенном ранее преступлении эти осужденные не склонны рассуждать, они более сосредоточены на завтрашнем дне, а не на вчерашнем.
Результаты теста Басса-Дарки. Средний (или выше среднего) уровень проявления физической агрессии . Средний уровень стремления к физическому превосходству над окружающими.
Невысокая вероятность в конфликтной ситуации использования ими физической силы против другого лица, хотя в экстремальной ситуации, в ситуации угрозы для себя или близких способны применить физическую силу. Средний (или выше среднего) уровень проявления вербальной агрессии. Имеется невыраженная тенденция проявления отрицательных чувств посредством вербальных реакций (спор, пререкания, ругань, угрозы, проклятия и т.п.). Выражение негативных чувств как через форму (крик, визг), так и через содержание словесных ответов (проклятия, угрозы, словесные оскорбления) проявляется лишь в явно конфликтных ситуациях.
Средний (или выше среднего) уровень проявления косвенной агрессии. Не выражена склонность к проявлению агрессивных тенденций косвенным путём (злобные шутки, остроты) и склонность к ненаправленной агрессии. В данном случае агрессия может ни к кому не относиться, не обращать внимания на конкретное лицо; это косвенное осуществление разрядки накопившейся злости. Другими словами, это агрессия, окольным путем направленная на другое лицо или ни на кого не направленная.
Средний (или выше среднего) уровень проявления негативизма. Оппортунистические тенденции не выражены. Средний уровень проявления оппозиционного поведения (от пассивного сопротивления до активной борьбы против установившихся обычаев и законов).
Высокий уровень раздражительности. Неустойчивость эмоционального состояния, склонность к аффективному реагированию. Вспыльчивость, раздражительность, напряженность, пониженное самообладание. Чувствительны, легко расстраиваются, поддаются чувствам и случайным колебаниям настроения. В состоянии усталости болезненно реагируют на «мелкие», незначительные проблемы.
Готовность к проявлению отрицательных эмоций по малейшему поводу. Готовность к проявлению негативных чувств при малейшем возбуждении (вспыльчивость, грубость). Высокие показатели отмечаются у лиц, импульсивных, эмоционально неустойчивых, грубых, обидчивых.
Средний (или выше среднего) уровень обидчивости. Нечасто испытывают зависть и ненависть к окружающим за действительные или вымышленные действия. Выше среднего уровень подозрительности. Иногда проявляют недоверие к окружающим.
Средний уровень чувства вины. В стрессовых ситуациях испытывают внутренние терзания и сожалеют о своем прошлом. Средний (или выше среднего) уровень чувства вины. Чувство вины, угрызения совести испытывают нечасто, но имеется некоторая тенденция винить себя.
В целом критично, но трезво относятся к себе, нечасто проявляют тенденцию к самообвинениям или чувствуют себя недостаточно хорошими людьми.
Таким образом, психологическое обследование осужденных, отбывающих наказание за преступления террористической направленности, по методикам LSI (Индекс жизненного стиля), Lusher, Hands, Опросник временной перспективы Ф. Зимбардо, МИС (Методика измерения самоотношения), тест Басса-Дарки показало высокие уровни проекции и рационализации в сочетании с крайне низкой компенсацией (виды психологических защит), высокую работоспособность при повышенной конфликтности в сочетании с дезадаптивностью и мечтательностью, гедонические устремления с проекцией в будущее, высокий уровень шкалы, отражающей самоуверенность. В обобщенном виде указанные результаты в целом характеризуют проявление у осужденных этой категории подросткового максимализма, а в сочетании с достаточно зрелым возрастом на момент обследования убедительно свидетельствуют еще и о психическом инфантилизме. При этом часто встречаемая психологическая незрелость, импульсивность, социальная дезадаптивность, неумение контролировать свои действия в сочетании с повышенной самоуверенностью и стремлением к самореализации во многом объясняют характер совершенных преступлений.
В аспекте уголовно-исполнительной характеристики отметим, что террористические акты совершают в основном лица, ранее не судимые и не состоявшие на административном учете и учете в ИПДН. Среди данной категории осужденных не обнаруживается лиц, дезорганизующих деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества в период отбывания наказания, то есть, в отличие от «экстремистов», «террористы» проявляют большую внешнюю терпимость, обособленность от других категорий осужденных, менее знакомы с уголовным законодательством, не проявляют особой активности в своем поведении.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Анфиногенов А.И. Методика установления признаков преступника, сопряженных с обстоятельствами происшествия: учеб.-метод. пос. М.: Академия управления МВД России, 2003. 73с.
2. Бовин Б.Г., Москвитина М.М. Количественные и качественные изменения состава осужденных на современном этапе развития УИС // Прикладная юридическая психология. 2015. № 1. С. 154-163.
3. Бочаров А.В., Мещерякова Э.И., Ларионова А.В. Типология психологических факторов отношения студентов к экстремизму (по результатам анкетирования и психодиагностики) // Прикладная юридическая психология. 2015. № 1. С. 21-33.
4. Вахнина В.В. Некоторые особенности преодоления кризисов переговорной деятельности сотрудников полиции в ситуации захвата заложников // Прикладная юридическая психология. 2013. № 1. С. 71-75.
5. Емелин В.А. Терроризм как патологическая форма обретения идентичности в условиях информационного общества // Прикладная юридическая психология. 2010. № 4. С. 36-43.
6. Казберов П.Н. Методические особенности психокоррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2013. № 3. С. 19-21.
7. Казберов П.Н. Особенности психологической работы с осужденными за террористическую и экстремистскую деятельность прикладная юридическая психология // Прикладная юридическая психология 2013. № 4. С. 61-66.
Поступила в редакцию 22.05.15
TYPOLOGY OF CRIMINAL-EXECUTIVE, PSYCHOLOGICAL AND SOCIO-DEMOGRAPHIC CHARACTERISTICS OF PERSONS CONVICTED OF TERRORIST CRIMES
Applied relevance of legal psychology in operational and investigative activities is becoming increasingly urgent. The practice of operational and investigative activities related to terrorist acts shows that there are occasions when a terrorist act leaves behind minimum material evidence. In such a situation operational employees of power structures can benefit from psychological knowledge obtained during research. In case of complete absence of any information about the offender even approximate characteristics of a suspect are very important. To generalize these characteristics it was necessary to use data obtained by the analysis of court decisions and the personal files of convicted persons, the results of using psycho-diagnostic methods, as well as author"s questionnaires and checklists. The article presents the generalization of the results of psychological, socio-demographic and penal characteristics of persons convicted of terrorist crimes. This allows to determine a generalized «portrait» of a perpetrator of a terrorist act.
For the first time in the national penitentiary practice, empirical data on every person who was convicted of terrorist activity and endures the punishment have been collected. Previously such information was partially collected only in certain regions, where convicts serve their sentences in this category.
Keywords: manifestations, detection of crime, piece of evidence, negative effects, offender, imprisonment, penitentiary system, penitentiary psychologists, terrorist, extremist, differences, characteristics, investigation.
Казберов Павел Николаевич, кандидат психологических наук, начальник центра исследования проблем исполнения уголовных наказаний и психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников
УИС ФКУ НИИ ФСИН России 119991, Россия, г. Москва, ул. Житная, 14 E-mail: [email protected]
Candidate of Psychology, Chief of center for the study of problems of penitentiary and methodological providing work with prisoners
FGI Research FPS Russia
119991, Russia, Moscow, Zhitnaya st., 14
