Достигшие меня сегодня отголоски одного ранее полностью выигранного мною на стадии предварительного следствия заказного уголовного дела – оно было прекращено за отсутствием состава преступления, а обвиняемый реабилитирован, подали идею выпуска в свет настоящей публикации.
На мой взгляд дефиниция заказного уголовного дела выглядит следующим образом – уголовное дело, по которому конкретные представители правохоронительной системы, имеющие как непосредственное (производство предварительной проверки в порядке ст. ст. 144, 145 УПК РФ, надзирающий прокурор на стадии возбуждения уголовного делопроизводства предварительного следствия, так и опосредованное отношение к производству по нему, а также к его рассмотрению по существу, из корыстной либо иной личной заинтересованности, а также находясь под давлением административного ресурса стороны заказчика(ов), выступают в качестве инструмента оказания давления на заказанных лиц.
Как показывает практика, с тех пор, как г-н Ю. Чайка признал существование настоящего «секрета Полишинеля», ничего не изменилось, за исключением того, что к заказным уголовным делам – а я неслучайно пишу это слово без кавычек, ввиду того, что эти дела всегда там, где в конце концов все интересы конвертируются в монету – прибавились так называемые «политические заказные» дела, т.е. дела, в которых жертвой «назначается» какое-либо лицо, для того чтобы:
А) служить громоотводом для тех личностей (или команд, приближенных к конкретной личности), на которых ни в коем случае не должна пасть даже тень подозрения – называю их «Жёны Цезаря» - (Caesaris conjunx extra suspicationem est).;
Б) для того, чтобы быть «козлом отпущения», тогда как в ситуации, ну хотя бы просто для разрядки общественного мнения, кто-то да был виноват, и, разумеется наказан – называю их вполне логично – «Ведьмы», вспоминая о любимой забаве американского народа времен 1953 года;
В) совместить в себе «козла отпущения» и «громоотвод» - наихудший, практически «непробиваемый» вариант.Самыми распространенными статьями уголовного кодекса, фигурирующими в подобных делах, являются и , хотя, мне особо памятен случай защиты Доверителя по явно, скажу более, очевидно для всех заказному делу, возбужденному по .
Причем самым забавным обстоятельством этого дела было то, что до вступления моего Доверителя в должность, вменяемые ему якобы неисполненные судебные решения его предшественники не исполняли минимум лет 10, и, на момент возбуждения уголовного дела, судебные решения уже были исполнены.
Обвинение по тому заказному делу, на полном серьёзе, вменяло в виде способа совершения указанного преступления совершение моим Доверителем законных действий во исполнение одной из действующих федеральных программ, что иначе как бредом и назвать нельзя.
По заказным делам, пожалуй, работает принцип – был бы человек, а вот какую статью под него найти – правохоронители определятся без проблем – УК РФ весьма объемное произведение.
Главное, что нужно осознать лицу, попавшему в состояние заказанного, это то, что простая логика, здравый смысл и элементарнейшая объективность следствия в отношении него применяться не будут.
Разумеется, у каждого заказного дела имеется конкретная цель, редко выходящая за пределы следующего списка:
Подобные дела возбуждаются только для того, чтобы склонить заказанное лицо к требующимся от него действиям, а также сплошь и рядом применяются в ситуации, когда заказанное лицо не должно занять какую-либо должность. Протяженность таких дел во времени может превышать полтора года.
Полную противоположность им представляют дела, по которым от правохоронителей требуется скорость по направлению их в суд и соответственно оперативное рассмотрение их в суде.Подобные проекты решаются уже более серьезными заказчиками, так как одного покровительства «админов следствия» и надзирающих прокуроров здесь явно мало.
Обольщаться по поводу жалоб в порядке ст. ст. 123, 124 УПК РФ также не стоит – руководство следствия и надзирающая прокуратура также будет настроена «не видеть зла».
Чего делать не следует, так это скисать и покупаться на угрозы. Угрозы обязательно будут. Способ их передачи будет самый разный – как непосредственно через следователя и оперативников, так и через общих с заказчиком знакомых, так и через супруга (супругу), с которыми всенепременно будут работать.
Угрожать разумеется будут - изменением меры пресечения; арестом всего имущества в размерах, даже явно превышающих якобы причиненный, якобы имевшим место преступлением вред; распространением информации о Ваших личных «грешках» (если таковые имели/имеют место); невозможностью когда-либо в дальнейшем занять достойное место в обществе и т.п. и т.д.
Приведу следующий пример - по заказному уголовному делу явно «коммерческого» характера, следствием в постановлении о привлечении были указаны время и место преступления – – которые никак не сочетались с действительностью, в виду того, что заказанное лицо находилось как минимум за 4000 км от места якобы имевших место событий.
Разумеется, линия защиты предусматривала как можно более «долгий процесс» - года на полтора-два минимум, с раскрытием указанного факта не десерт… но… не вынесла душа поэта и один неудачный телефонный звонок в авиа-кампанию, документ которой и фиксировал вышеуказанный факт, поставил на этой «ломовой» для обвинения задумке жирный крест.
При этом в телефонном разговоре фигурировало лишь желание лица получить справку из авиа-кампании без указания на какой-либо период времени. Как Вы понимаете – болтун, находка для шпиона.
К слову, ещё меньше вероятность того, что со следователем «поделятся». Таким образом, Ваш оппонент прекрасно осознает, что Ваша вина как минимум под вопросом, а он сам втянут в авантюру, от которой не может отказаться.
Более того, следователь с первого дня вынужден производить в отношении Вас явно незаконные действия, за которые, впоследствии, вполне может поплатиться.
Бедняга рад бы этого не делать, но вопросы руководства типа: «тебе еще сколько до пенсии - некоторые, когда им оставалось всего-то два месяца, вылетали?!», ставят его на место.
Разумеется, на наивные просьбы к руководству о даче письменных указаний по делу, которые могли бы хоть как-то прикрыть следователя в дальнейшем, он слышит лишь издёвки.
В виду того, что по заказным делам каждую неделю проводятся совещания и даются абсурдные указания о производстве никчемных следственных действий – в угоду заказчику - находясь в подобной ситуации, следователь, первоначально в душе скорее всего даже сочувствующий своей жертве, на пятом-шестом месяце общения, начинает люто ненавидеть «клиента», а в дальнейшем, начинает воспринимать дело как личную вендетту.
Психика раба здесь работает безотказно. Более того, следователь периодически вспоминает о том, что «политика» в любой момент может поменяться, и что в роли «крайнего», т.е. виноватого в незаконном уголовном преследовании окажется именно он, а все указания руководства, которые он безропотно выполнял будут исключительного его инициативами со всеми вытекающими из них последствиями. Иными словами, следователь всегда боится свою жертву.
Следователи может быть и хотели бы этого, но у них мало времени – одни статистические карточки заполнить и отчеты для своих «админов» написать – времени не напасешься.Поэтому весь процесс это – «галопом по Европам».
Оперативники – отдельная песня. Как всегда, после получения заветной для них статистической карточки формы 1.2 (которой официально уже давно не существует) – хоть трава не расти.
Заказные дела, как правило, возбуждаются в отношении специалистов в своей отрасли, знающих о существовании определенных нюансов. Обвинители редко находят советчиков из разряда компетентных лиц, а если и находят, то их познания редко сравнимы с познаниями «жертв», ведь «жертвы» почти всегда успешнее, а, следовательно, и профессионально более «подкованы», в связи с чем и заказаны.
Так, если речь идет о строительстве – обвинители не пытаются вникнуть в тонкости указанного ремесла, если речь идет о банковском деле – все еще более запущено.Задача стороны защиты по подобным делам максимально полно затащить в дело интересные ей данные, которые могли в дальнейшем позволить «развалить» дело в суде.
В суде у стороны защиты должен быть на руках набор фактов, который никак не изучался следствием в ходе расследования, способный завести обвинение в тупик и вызвать у суда непреодолимое желание как минимум направить уголовное дело на дополнительное расследование.
«Воевать» со следствием следует лишь за как можно более длительный срок расследования, ведь как я уже писал выше, конъюнктура заказных дел постоянно меняется, даже заказчики иной раз уходят в лучший мир – такое у меня также случалось по одному делу подобной категории.
Какая-либо смысловая борьба на предварительном следствии должна быть исключена полностью, так как побуждать следствие к «работе над ошибками» в опасном для фигуранта дела ключе недопустимо.
С учетом того, что такие дела, как правило расследуются отделами по расследованию особо важных дел в следственных управлениях по субъектам, а отделы эти частенько называют «отделами по прекращению особо важных дел», делайте правильные выводы.
Если вас собираются «закрыть» по заказному уголовному делу, тут нужно, что называется, бить во все колокола.
Первый и главный совет: нужно сделать вашу ситуацию максимально гласной. Для этого есть СМИ, Интернет, различные правозащитные организации. Однако, спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих, и к ситуации с заказными уголовными делами эта поговорка применима в полной мере.
Прежде всего, оказавшийся под правоохранительным прессом должен четко знать свои права. Хотя бы на общем уровне. Это необходимо, чтобы с момента вашего задержания нечистоплотные следователи не смогли обернуть уголовное дело против вас. Для начала вы должны быть знакомы со статьей 51 российской Конституции, которая дает вам право не свидетельствовать против себя или своих близких родственников. Также вы должны знать, что имеете право сообщить родственникам или кому-то другому, где вы находитесь. Следующий шаг очевиден: если на вас завели уголовное дело – важно сразу же найти квалифицированного защитника. Именно такого, который бы специализировался конкретно на том, что пытаются инкриминировать вам. Он сразу же оценит сложившуюся ситуацию, проработает все нюансы и изберет верную стратегию защиты.
Однако до появления адвоката правоохранители могут попытаться вас «проработать», рассчитывая на ваше незнание. Поэтому нужно быть в курсе некоторых положений закона. Например, того, если против вас возбуждено уголовное дело, без соответствующих санкций суда вы можете быть задержаны не более чем на двое суток. Если в течение этого времени суд не продлил задержание или не избрал в качестве меры пресечения взятие вас под стражу, отпустить вас обязаны немедленно.
Самым правильным решением будет отказ от дачи каких-либо показаний без адвоката. Наряду с этим, можете безбоязненно сообщить свои личные данные - это необходимо для установления личности. Однако пока ваше бренное тело в распоряжении правоохранительных органов, на вас, как я уже сказал, вероятнее всего будут оказывать давление. И на это лучше настроиться заранее. Если вас запугивают, не теряйтесь и не «плывите». Это психологические трюки, рассчитанные на ваше эмоциональное состояние. За ними (трюками) ничего не стоит (разумеется, если вы не виновны). На «разводки» просто не реагируйте.
До тех пор пока адвоката у вас нет, следите за соблюдением своих прав самостоятельно. Для начала - вам должны сообщить причину вашего задержания. Говорить о том, что взятки давать категорически нельзя, полагаю, излишне. Повод для уголовного дела у следователей при попытке откупиться будет железный. К тому же, в случае, если ваше дело - политический «заказ», взятка проблему не решит.
Разберемся и с дачей показаний. Во-первых, таковыми считается информация, представленная во время допроса в четко определенном порядке. Угрозы, и физическое воздействие, как не сложно догадаться, в этот порядок не входят. Для правоохранителей, уважающих силовую практику, в УК есть статьи 302 и 309. Об этом им стоит сразу же напомнить.
В тоже время следует подчеркнуть, что дача показаний является обязанностью свидетеля и потерпевшего. Отказ (именно отказ, а не заявление, что вы не будете давать показания без адвоката) от них преследуется по закону (Статья 308 УК РФ). Исключения, как уже говорилось, составляют показания против себя или родственников. Есть и ряд других предусмотренных законом причин, о которых вам расскажет адвокат.
Помните, что подозреваемого в преступлении обязаны освободить, если при его задержании были нарушены требования Уголовно-процессуального кодекса РФ (статья 91), или подозрения правоохранителей относительно задержанного не подтвердились.
Конечно, в таких делах очень много нюансов, в которых обычному человеку разобраться очень сложно. Однако основной костяк знаний у вас уже есть - надеюсь, он поможет вам в сложной ситуации.
Нашим маленьким личным открытием стало то, что фальсификация уголовных дел - не ЧП, а повседневная практика .
(с) Вася Ложкин, "Твою мать!"
Мы не знали этого. Ведь такой бедой никто не делится с друзьями и соседями. Именно поскольку мы верили в закон - верили и в то, что с нами происходит нечто совершенно невероятное. Мне всегда казалось, что фальсификация уголовного дела в нашей стране в принципе возможна, но в исключительном случае, например, против особо злостного идейного противника. Непонятно было, чем мог «заслужить» такую «честь» простой инженер Александр Ионов. В то, что мы столкнулись с системой, мне пришлось поверить намного позже, в долгой и безнадёжной борьбе за пересмотр неправосудного приговора (см. ).
Именно позиция вышестоящих судов, прокуратур и прочих депутатов меня убедила. Будь наш приговор случайной ошибкой - никто не защищал бы его с таким рвением. Исправить судебную ошибку несложно. Закон предусматривает все возможности для этого. Но другое дело, когда фальсификации - часть системы. Мы тогда не знали, что наш приговор - лишь один из многих, зачастую ещё более чудовищных.
Официальной статистики по масштабам бедствия не существует. Оценки правозащитников осторожны. Работники правоохранительных структур в частных беседах оценивают количество неправосудных приговоров в 60% и выше. Относительно справедливо могут разрешаться дела по обвинениям в преступлениях небольшой и средней тяжести. Например, произошло ДТП с нанесением ущерба человеку, и водитель сам тяжело переживает то, что натворил. Вот такое дело ещё может обойтись без подлогов и неправого суда.
В основном дела фабрикуются по обвинениям в тяжких и особо тяжких преступлениях. Это могут быть убийства, грабежи, экономические преступления, преступления, связанные с оборотом наркотиков, преступления против половой неприкосновенности (в т.ч. несовершеннолетних), мошенничество, ну и хит сезона - получение взятки.
Для чего?
Как это ни жутко, причина - банальная отчётность
.
Показатели раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений, видимость работы, карьерный рост. Интересы работников следствия, прокуратур и судов в этом сходятся. Им нужны преступники, причём те, кого они осудят, а не оправдают.
Даже если преступления не было.
Ну а что, представьте себе, что с работников пожарной охраны вдруг начали требовать отчётов по числу и силе потушенных пожаров. Да ещё «роста показателей» добивались бы в каждом году. Сразу подскочило бы число возгораний раз этак в 4, а то и в 5…
Но и если преступление было, путь фальсификаций проще и удобнее, чем расследование.
Следственный Комитет РФ обладает, по всей вероятности, уже целым рядом ноу-хау
, позволяющих состряпать дело на любого гражданина страны.
Непосредственно из этого следует, что факты фальсификации дела не являются доказательством невиновности незаконно осуждённого. Как и доказательством виновности. Иногда осуждают невиновного, иногда нет. Просто смысла в приговоре нет вообще никакого. Приговоры невиновным людям и ухмыляющимся преступникам равно незаконны. Можно было бы кидать монетку. Это - полный коллапс правосудия.
Но то общие рассуждения, а нам всем о своей бы безопасности подумать сейчас.
Кто в группе риска?
К сожалению, все.
С большей вероятностью жертвами сфабрикованных дел могут оказаться
-- молодёжь
-- ранее судимые
-- наркозависимые
-- предприниматели
-- политическая оппозиция
-- одинокие, проживающие не по месту прописки, социально неблагополучные люди.
«Спусковым крючком» к фальсификации уголовного дела может стать бытовой конфликт и ложный донос (как в деле Александра Ионова - см. по ссылке ).
-- Сфабрикованное дело Романа Урываева - месть за ссору с председателем местного Липецкого суда
-- Дело против Евгении Шестаевой - сфабриковано явно не без цели попутно завладеть её бизнесом.
-- Фабрикуемое сейчас дело против председателя карельского «Мемориала» Юрия Дмитриева - имеет очевидный мотив расправы с политически неугодным активистом. Он слишком много знал…
-- Наконец, неужели кто-то верит , что министр экономического развития мог бегать в ночи с долларами в портфеле?
Сейчас повод обвинить гражданина в преступлении может отыскаться и в прошлом, порой далёком. Овладев новой волшебной методикой, Следственный Комитет не останавливается на 100% раскрываемости преступлений. Даёшь 110! 120! 150!
-- Двух тверских водителей осудили на 18 и 20 лет за преступление, совершённое кем-то 14 лет назад
-- Предприниматель обвиняется в организации давно раскрытого убийства, совершённого в 2003 году
Не застрахован никто. Среди незаконно осуждённых есть и (бывшие) полицейские, и (бывшие) работники прокуратуры, и даже судьи.
Правда ли, что дела фабрикуются против тех, кто не может откупиться?
Не совсем. Упырям нужны не деньги, а человеческие жертвы. Деньги для них служат лишь приятным дополнением к процессу. Опера и следователи, действительно, не против поживиться даже личным имуществом задержанных (в чём мы ). Но обычно денег и всего имущества будущих осуждённых слишком мало, чтобы как-то повлиять на ход следствия.
Получив взятку от родственников подследственного, следователь гарантирует помощь, и … его тут же отстраняют от ведения дела. Назначается другой сыщик, новый и несговорчивый. Разумеется, это согласовано с вышестоящим руководством, а деньги поделены.
Если взятка и может повлиять на ход событий, то только на самом начальном этапе, чтобы уголовное дело вообще не было открыто. Впрочем, невиновные граждане и их родственники в этом направлении даже не думают. У них в принципе иной образ мыслей, что и делает их лёгкой добычей для людоедов в погонах.
Ответственность за фальсификацию уголовных дел предусмотрена законодательством РФ.
Это, в частности,
Статья 299. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела
Статья 302. Принуждение к даче показаний
Статья 303. Фальсификация доказательств и результатов оперативно-разыскной деятельности
Статья 305. Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта
Статья 307. Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод
Тем не менее, на практике эти статьи закона применяются исключительно редко. Вероятно, их применение не даёт оборотням желаемой «палки» в отчётах.
Случаи, когда за сфабрикованные уголовные дела наступала ответственность, редки, но известны:
-- В Москве вынесли приговор полицейским-провокаторам, псадившим 11 человек (МК, декабрь 2016)
-- В Ульяновске возбуждено уголовное дело по признакам служебного подлога в деле осуждённого (декабрь 2016 г.)
-- Прокурор Подольска уволен за 400 фальшивых дел (декабрь 2011
)
Тем не менее,
До сих пор нет сообщений ни об одном случае, когда сфабрикованное уголовное дело было пересмотрено, а незаконно осуждённый по нему гражданин освобождён и реабилитирован.
Подошел к заключительной стадии процесса по делу бизнесмена Александра Хейфеца, которого обвиняют в мошенничестве на сумму 30 млн руб. Сам подсудимый продолжает отрицать свою вину. На прениях в качестве доказательства законности сделки, которую обвинение считает мошеннической, он представил решение арбитражного суда. В 2010 году суд признал сделку по выдаче "Носта-банком" кредита в 30 млн руб. "ИстЛайн Капиталу" законной. На оправдательный приговор Хейфец уже не надеется и готовит обращение в Конституционный суд.
На прениях в Таганском райсуде Москвы прокурор Керим Сафаралиев попросил судью приговорить бизнесмена Александра Хейфеца, обвиняемого в мошенничестве (ст. 159 ч. 4 УК) и отмывании денег (ст. 174.1 ч. 3 УК), к девяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Для директора компании "ИстЛайн Капитал" Валентины Трусовой прокурор попросил четыре года в колонии общего режима, для экс-руководителя московского филиала "Носта-банка" Игоря Волкова — шесть лет.
В 2007 году заместитель директора компании "Промстройинжениринг" Александр Хейфец через своего бывшего одноклассника Игоря Волкова познакомился с одним из членов совета директоров, акционером и председателем правления "Носта-банка" Анаром Ахмедовым. А осенью 2008 года Хейфец предложил "Носта-банку", фактическим владельцем которого, как он утверждает, был Ахмедов, приобрести акции компании "ТГК-4" на 30 млн руб. По его инсайдерской информации, "Онэксим-групп" планировала объявить оферту, после чего стоимость акций должна была вырасти в два раза. Банк приобрел акции на 30 млн руб. через компанию "ИстЛайн Капитал", которой руководила знакомая Хейфеца Валентина Трусова.
Но затем акции резко упали в цене, и "Онэксим-групп", основному владельцу "ТГК-4", не стала объявлять оферту. Чтобы исправить положение, банк выдал "ИстЛайн Капитал" кредит в 30 млн руб., на который компания выкупила у "Носта-банка" акции, к тому времени стоившие уже дешевле. Ахмедов утверждает, что сделка состоялась без его ведома, без собрания совета директоров, "о ней договаривались Хейфец с Волковым" и она является нелегитимной. Кредит был выдан на три месяца, но "ИстЛайн Капитал" не возвращал основную сумму долга, а только выплачивал проценты больше года.
Прокурор в пятницу заявил суду, что обвиняемые действовали в составе преступной группы под руководством Хейфеца и согласовывали свои действия по уводу 30 млн руб. со счета "Носта-Банка". Подсудимые, в свою очередь, настаивали на своей невиновности, а Хейфец, который уже полтора года находится в СИЗО, назвал это уголовное дело заказным и в очередной раз попросил суд его прекратить.
"Я могу вам назвать 15, даже 16 признаков заказного дела", — приступил к перечислению подсудимый, выступавший последним: уголовное дело об экономическом преступлении было возбуждено непрофильным отделом по борьбе с экстремизмом и при отсутствии к тому оснований по ст. 24 УПК (нет события и состава преступления, нет ущерба - "только прибыль", нет заявления о возбуждении дела по статье 174.1, и, тем не менее, оно рассматривается судом).
В материалах уголовного дела отсутствуют рапорт следователя об обнаружении в действиях Хейфеца признаков преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 и ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, и постановление следователя о возбуждении уголовного дела в отношении Хейфеца, а также постановление о соединении в одном производстве уголовного дела, возбужденного 15 сентября 2010 года в отношении Волкова и Трусовой, и уголовного дела в отношении Хейфеца, что, настаивает защита, противоречит положениям и требованиям статей 143, 144, 145, 146 и 153 УПК РФ, конкретизированных правовой позицией Конституционного суда (Постановления от 23.03.1999 г. № 5-П, от 14.01.2000 г. № 1-П, от 27.06.2000 г. № 11-П и Определениях от 18.07.2006 г. № 343-О, от 21.12.2006 г. № 533-О, от 21.10.2008 г. № 600-О-О).
При этом дело о взыскании задолженности уже рассматривалось в арбитраже, признавшем сделку легитимной (по мнению подсудимого, это исключает возможность рассмотрения дела в рамках уголовного процесса). Но "раздербанить" "ИстЛайн Капитал", как выразился Хейфец, Ахмедову, по словам подсудимого, тогда не удалось: после того как Ахмедов попытался получить здание компании (стоимость от 150 млн руб. до 300 млн руб.) за долги, Трусова начала процедуру банкротства "ИстЛайн Капитала", которая "не была признана нелегитимной". Хейфец уверен, что его привлекли к уголовному делу в качестве обвиняемого (15 сентября 2010 года) вопреки законам о банкротстве, акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью.
Адвокаты подсудимых настаивали на невиновности своих подзащитных и просили судью Наталью Коновалову их оправдать за отсутствием события преступления. "30 млн руб. кредита "ИстЛайн Капитал" в лице Трусовой или Хейфец не получали ни наличными, ни через подконтрольные организации, — настаивал адвокат Хейфеца Владимир Старицкий . — Следовательно, 30 млн руб. не распределялись между подсудимыми".
Он напомнил, что 10 октября 2008 года стороны заключили допсоглашение о возврате излишне перечисленных банком 450 000 руб., что было сделано 14 октября, также выплачивались проценты (2 млн руб.). "Это подтверждает отсутствие умысла на совершение мошенничества", — заявил Старицкий. По его словам, в суде установлено, что кредитное досье было составлено задним числом, но никаких проверок деятельности Волкова по этому поводу не было, и в арбитраже сделка банком не оспаривалась.
"Банк 24 раза подписывал документы, подтверждающие выдачу кредита, в этом участвовало 15 сотрудников банка, в том числе и Ахмедов, который давал заведомо ложные показания. В течение девяти месяцев банк пролонгировал кредит. У меня есть 13 доказательств, что этот протокол [на выдачу кредита] был, к тому же по закону об акционерных обществах он и не был нужен, — заявил Хейфец, когда ему дали слово. - Экспертиза подтверждает, что убытки были реальные. Я сижу за то, что выкупил убыточные акции с баланса банка. Цена [акций] упала в пять раз, погасить это [кредит за три месяца, как якобы требовал Ахмедов] было невозможно". Он обратил внимание суда на противоречивость показаний Ахмедова, который, по замечанию Хейфеца, в начале дела говорил об убытках, а на суде заявил уже о прибыли. "Причинение прибыли по неосторожности, за это теперь девять лет дают?" — поинтересовался он.
Одним из главных аргументов в пользу своей невиновности Хейфец назвал разбирательство в арбитражном суде по этому делу, который подтвердил законность сделки между "ИстЛайн Капитал" и "Носта-банком".
15 июля 2009 года "Носта-Банк" обратился в АСГМ о взыскании долга с "ИстЛайн Капитал", а через две недели передал права требования долга ООО "Диакта". 26 мая 2010 года АСГМ постановил взыскать с ответчика 33,6 млн руб. "ИстЛайн Капитал" надлежащим образом не известили, и заседание проходило без его представителей, что послужило одним из оснований для апелляции в 9-й арбитражный апелляционный суд Москвы. Обращаясь в суд, "ИстЛайн Капитал" подал к "Диакте" встречный иск о признании договора о выдаче кредита недействительным, но суд 8 августа 2010 года оставил это требование "без удовлетворения". Таким образом, 9-й арбитражный апелляционный суд Москвы признал сделку, за которую судят Хейфеца, законной .
Под конец своей речи Хейфец снова призвал судью Коновалову "не стыдиться" и прекратить уголовное дело (на одном из предыдущих заседаний он цитировал высказывание премьер-министра Дмитрия Медведева, который полагает, что судьи стыдятся перечить обвинению — "Право.Ru"), пообещав в случае обвинительного приговора обратиться в Конституционный суд. "То, что вы во всем разобрались, для меня понятно [из вопросов, которые судья задавала эксперту по рынку ценных бумаг], но насколько это будет в рамках системы, в которой вы существуете… Я не надеюсь на оправдательный приговор, но буду бороться до конца!" — обратился к судье бизнесмен.
До начала заседания судья, как и обещала, поздравила его с днем рождения.
В своей жизненной практике мне пришлось быть участником 65 судебных дел от мирового судьи до Верховного Суда РФ и Конституционного Суда России. Как депутату, общественному деятелю и журналисту мне неоднократно приходилось рассматривать обращения граждан о различных гражданских и уголовных делах. Зачастую правоохранительные органы и прокуратура поступала в них по закону, а вынесенные приговоры и решения судов, не вызывали у меня чувства сомнения.
Однако в последние годы накопилось 9 примеров, где, по-моему твердому убеждению, присутствуют признаки ЗАКАЗНОГО дела. По ряду из них я попытался получить поддержку в различных высоких инстанциях, направляя письма Президенту России, в Генеральную прокуратуру, в Следственный комитет РФ. Но получал отписки. Тогда я, следуя советам бывшего прокурора Александра Зуева, направлял повторное обращение. И таким образом по крупицам получал информацию, вскрывающую заказной характер дела.
Кто хоть раз столкнулся с обжалованием недозволительных методов ведения уголовного процесса правоохранительными органами, кто хоть раз вступал в борьбу за вынесение справедливого приговора судебными властями, тот знает, что такое непреодолимая стена формальных отписок. Тот знает, как с каждой такой формальной отпиской теряется не только вера в «самый справедливый суд в мире», но и в справедливость вообще.
Особенно сложно доказывать свою невиновность осужденным по так называемым «заказным преступлениям». На наш взгляд, как разновидность заказных преступлений выступают заказные уголовные дела. Этот достаточно известный и распространенный прием использовался в разные времена. Заказные уголовные дела – это когда правоохранительные органы и судебные власти используются в качестве инструмента давления на неугодных по той или иной причине лиц. И не надо думать, что заказные уголовные дела возникают только против крупных предпринимателей, неугодных политиков, правозащитников и т.п. Заказные уголовные дела возникают и против простых смертных, когда надо действительного преступника «отмазать», а вместо него кто-то должен сесть, иногда из чувства мести, иногда просто для статистики. По-разному бывает. Но исход в таких случаях, как правило, один – какие бы доводы не приводились в защиту обвиняемого, во внимание они судами не принимаются, все жалобы остаются без удовлетворения, приговоры без изменения. И чем меньше человек виновен, тем «глубже» он сидит.
Практически в российской правовой системе никакого прокурорского и судебного контроля за возбуждением уголовных дел нет. Поэтому заказчики и исполнители незаконно возбужденных уголовных дел уверены, что как минимум два месяца (срок следствия, который легко продлевается) для беспрепятственного давления на "заказанного" человека у них есть.
В то же время в правоохранительных органах остались еще честные работники, среди них не мало порядочных людей и профессионалов. Они готовы помогать восстановить справедливость и поэтому подсказывают все ступени реабилитации. Только надо набраться терпения и практика показывает, что правда обязательно берет верх.
О конкретных орских делах и действующих лицах (как Героях, так и злоумышленниках) мы хотим подготовить цикл статей и выпустить несколько спец номеров газеты «Орские известия». В связи с этим мы обращаемся к орчанам с просьбой предоставить нам конкретный материал по заказным делам, чтобы сделать глубокий анализ их и вывести основные закономерности их появления в нашем городе, а главное выработать пути борьбы с этим злом.
